По осколкам льда. Ана Райт

все твои работы Даниил ставит в выпуск.

      Аня подняла глаза и столкнулась с добрым взглядом Саковича. Она никак не отреагировала на похвалу шефа, вместо этого молчаливо благодаря Даню. Он действительно верил в нее с самого начала и отстаивал ее право быть частью редакции.

      Совещание затянулось на целый час. Младшие редакторы показывали заготовки и выслушивали замечания Льва Игнатьевича. Временами разгоралась дискуссия, доходящая до точки кипения: тон повышался, ломались карандаши и разлетались клочья бумаги. Виной тому было капризное настроение Платонова, которому нравились идеи редакторов, но совершенно не приходилась по душе их реализация. Однако в конце концов им удавалось прийти к компромиссу. Полуденный июльский зной все не отступал. Только кондиционер, охлаждающий воздух в конференц-зале, облегчал состояние присутствующих, не позволяя мозгу плавиться.

      – Даниил, жду доработки к завтрашнему утру, – бросил напоследок Платонов и первым покинул конференц-зал, на ходу принимая входящий звонок.

      Как только Лев Игнатьевич вышел, редакционная группа облегченно выдохнула. Напряжение испарилось, и сотрудники расслабленно откинулись на спинки кожаных кресел. Кто-то ослабил галстук, кто-то принялся махать папкой перед лицом, а кто-то вытирал со лба испарину.

      – Коллеги, можете уйти на короткий перерыв и перевести дух, – сообщил Сакович, делая последнюю пометку в ежедневнике. – Потом придется оперативно доработать материал, чтобы завтра готовый макет лежал на столе Льва Игнатьевича.

      Даниил захлопнул ежедневник и, дождавшись, пока Аня соберет снимки, направился к выходу. Хоть Лев Игнатьевич и выжал из парня остатки энергии, он старался этого не показывать. Проводив Костенко до ее кабинета, он спросил:

      – Может, после работы выпьем по чашечке кофе? Я угощаю.

      Его лицо озарила улыбка. Отказать было невозможно.

      – Звучит заманчиво.

* * *

      К вечеру Москва погрязла в пробках. Вереница машин растянулась от Ленинградского вокзала до Чистых прудов. Клаксоны автомобилей гудели, создавая искусственный шум. Дневной зной постепенно спадал, уступая прохладному дуновению ветра, приятно щекотавшему кожу. Аня и Даня шли по Чистопрудному бульвару, вспоминая теплые моменты из детства.

      – Помнишь, как в конце каждого учебного года мы сломя голову бежали на трамвай, чтобы он довез нас до Волги? – Даниил мысками туфель подбивал маленький камушек.

      – Наша парта всегда пустела первой. Надо было видеть глаза Марии Владимировны в эти моменты, – звонко рассмеялась Аня.

      Девушка много чего помнила. И практически все воспоминания были связаны с Даней. С парнем, ставшим ее первой любовью и разбившим ей сердце на первом курсе института. И который вновь появился в ее жизни спустя много лет, став другом.

      В первый день ее пребывания в Москве стояла февральская стужа. Снег падал хлопьями, засыпая дорожные участки и тротуары. Едва приземлившись, Аня должна была сориентироваться