Потерянные в Великом походе. Майкл С. Ван

где неизменно ожидала засада. «Это как хорошенько замахнуться перед ударом», – объяснял бойцам Мао, присев на корточки у подножия холма, где полукругом росли фруктовые деревья, образовывавшие нечто вроде амфитеатра.

      Весна давно вступила в свои права, ветер срывал лепестки с цветущих деревьев, возносил их к пещерам и разбрасывал по рисовым полям. Крестьяне собирали лепестки в плоские корзины, раскладывали их для просушки и бросали в кувшины с водой, чтобы заваривать как чай или добавлять за завтраком в тушеную репу со специями. Лепестки были повсюду, и солдаты, поднимаясь на перевал, неуклюже ставили ноги, стараясь на них не наступать.

      Пин застыл над известняковым отшлифованным скальным выступом, превращенным в наковальню. Он изготовился приступить к отливке очередной порции пуль, когда появился Ло с двумя ведрами колодезной воды на коромысле.

      – Еще не показались, братец? – спросил он. Ло был выше Пина на четыре сантиметра и старше на четыре года. Судьба распорядилась так, что Пин только его знал до того, как попал в Тецзиншань: друзья-подельники вместе перебрались в провинцию Цзянси после зачистки 1931 года, в результате которой власти уничтожили в Гуанчжоу большинство банд. Братьями они приходились друг другу не настоящими, а назваными.

      – Еще нет, – сказал Пин. – Так, пара крестьян на дороге, только и всего, – с этими словами он схватил из высокой стопки свинцовых чушек верхнюю, бросил ее в железный котел и поставил его на огонь. Дожидаясь, пока свинец расплавится, он свесил ноги со скалы и уставился на раскинувшуюся внизу долину. Через несколько минут он увидел отряд, марширующий через деревню – мимо глинобитных хижин, крестьян в соломенных шляпах и буйволов. Среди бойцов он заприметил и Юн, она шагала третьей после комвзвода. Командир вел под уздцы лошадь, на спине которой лежали два тела.

      – Убитые есть? – спросил Ло.

      – Отсюда не видно, – сказал Пин. – Двоих везут на Секире, только я не пойму, шевелятся они или нет.

      Ло присел на корточки и раздул пламя, требовавшее постоянного внимания. Перестараешься – свинец будет не отделить от воска. А если температура окажется слишком низкой, литье пойдет насмарку.

      – По крайней мере, Юн цела, – добавил Пин. – А-Гуан и Малинь, как обычно, стараются лясы с ней поточить.

      – Ты бы с радостью к ним присоединился. Что, скажешь, нет? – осклабился Ло.

      Месяцем ранее на деревенской площади, во время празднования очередной победы, Пин, хлебнув рисового вина, ляпнул, что хотел бы почаще оставаться с Юн наедине: нет, не для того, чтобы соблазнить ее, а чтоб побольше общаться и разузнать от нее о женщинах, настоящих, не проститутках. Зачем? Затем, чтобы, когда придет время, найти себе жену. Как всегда, Ло раскусил Пина и порекомендовал другу подлечить башку. Неужели он думает, что Юн им заинтересуется? «Ты что, слепой? Неужели ты не видишь, как она глазами ест командиров и вождей? – фыркнул Ло. – Да Юн так тянет шею, что она становится у нее как у цапли.