.

чем дело? Что происходит? – рявкнул он.

      Когда никто не ответил, он посмотрел на Хай-у, а затем перевел взгляд на Юн и процедил:

      – Нашли время ерундой заниматься! Пин, отвези Хай-у обратно в госпиталь.

      Спуская Хай-у по лестнице, Пин размышлял, кто на самом деле прав. С одной стороны, руководство с командирами всегда призывали солдат быть отважными и самоотверженными, и Юн даже признала, что поступок Хай-у был смелым. Но с другой стороны, Юн тоже права. Можно ли назвать поступок Хай-у бескорыстным? Нет. Им двигал эгоизм, и геройствовал он только ради себя. Пину казалось странным, что храбрость и себялюбие не исключают друг друга.

      По этой причине он не мог полностью принять коммунистическое учение: в нем было слишком много противоречий. Мао сказал им «учиться у масс, а затем учить их», но Пин не знал, чему следует учиться и чему следует учить. Как вы можете учиться у человека, а затем его же и учить?

      Добравшись до подножия холма, оружейник решил, что все же правда скорее на стороне Юн. Несмотря на ее черствость, он поймал себя на том, что теперь из-за этого любит ее еще больше. Возможно, чтобы изменить Китай, стране нужны такие, как она. Пин завидовал ее самоотверженной преданности делу и понимал, что единственный способ произвести на нее впечатление – верить в коммунистические идеалы столь же истово, как она. А он вел себя как эгоист, когда ставил под сомнение слова руководства. Мы люди простые, думать – не наша забота. Такие, как Юн, это прекрасно понимали. Даже до Ло это стало доходить. Мы лишь винтики большого механизма, от нас многое не требуется, просто делай, что тебе велят, и все. Внезапно Пин почувствовал себя очень глупо из-за того, что так гордился своим искусством оружейника. Он ведь простой солдат, совсем как его однополчане, вот только, в отличие от них, слишком много о себе воображает. Ну и на кой он сдался Юн? Он не заслужил ее. Она слишком хороша для него.

      8

      На следующее утро поздно вернувшийся вчера в расположение взвода Пин обнаружил, что поведение сослуживцев странным образом изменилось. В пещере стояла практически гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая шепотком. Все сидели по углам и занимались своими делами. Знаменосец Шаоху затачивал навершие на древке. Пэнпэн, самый грамотный во всем взводе, писал письмо родителям.

      – Скоро выступаем, – пояснил лейтенант Дао, решивший побыстрее ввести Пина в курс дела. На вчерашнем собрании, пока оружейник отсутствовал, командование рассказало, что Чан Кайши приказал построить по периметру нашей территории цепь бетонных дотов. – Наши разведчики назвали эту операцию «Железный котел», – продолжил лейтенант Дао. – На следующей неделе мы выдвигаемся в составе Третьего корпуса. Создадим собственный рубеж обороны и дадим отпор наступающим гоминьдановцам. У нас каждый человек на счету, так что ты с Ло отправляешься с нами.

      Известия обрадовали Пина. Главное, теперь он будет занят, и это поможет ему отвлечься от мыслей о собственном убожестве.

      На протяжении следующих нескольких дней их взвод готовился к предстоящей кампании.