Никому о нас не говори. Алёна Черничная

на меня. Но тот, кто вошел первым, уже лыбится шире всех. Он слегка склоняет голову, облизывая губы:

      – Пацаны, а кто из вас девочку заказывал?

      Три…

      ГЛАВА 6

      Мои пальцы впиваются в мягкую махру. Я прижимаю к себе скомканное полотенце, но прикрыть получается лишь грудь и верхнюю часть бедер. Мои плечи, ноги, спина и все, что ниже, еще обнажены. Мне бы обернуть всю себя полотенцем, но любое мое движение чревато полным стриптизом.

      Я просто прирастаю голой попой к скамейке, пока на меня направлены четыре пары мужских глаз. Ни дышать, ни сглотнуть противный спазм в горле не получается. Каждый миллиметр моей кожи, выставленный напоказ этим парням, сгорает от стыда.

      – Ну и как ты здесь оказалась, птичка? – ухмыляется тот, кто первым вошел в раздевалку.

      Этот брюнет, худощаво-мерзкий экземпляр, в прямом смысле лапает меня взглядом, пока я дышу через раз.

      – Чик-чирик, птичка, что молчишь? – Мне адресуется еще один вопрос вместе с противными смешками стоящих позади него.

      Это двое совершенно незнакомых мне парней и все тот же Горин. Они переглядываются, медленно расходясь к своим шкафчикам. Я делаю над собой усилие, прежде чем издать хоть какой-то членораздельный звук.

      – Мои вещи сюда закинули, – тихо произношу я.

      – Во девчонки развлекаются, – тут же ржет на всю раздевалку брюнет, запрокинув голову. – Мне такие приколы по душе. Почаще бы.

      – Можно я уйду? – Мое бормотание сливается с его смехом.

      – Иди, тебя никто не держит, – раздается глухой голос откуда-то из-за дверцы шкафчика позади худощавого брюнета.

      И это Горин. Кажется, именно он открывал этот шкаф, пока его друг радовался, что меня запихнули сюда.

      – Я… – говорю сипло, – мне… Отвернитесь. Но взгляд брюнета лишь веселеет.

      – Зачем? – хмыкает он, а руками тянется к краю своего полотенца, намотанного вокруг бедер. Один резкий взмах, и белая тряпка уже у его ног. – Я не стесняюсь, – гордо заявляет он и в прямом смысле трясет своим голым хозяйством.

      Боже. Хватает секунды, чтобы увидеть чужой болтающийся член, чтобы лишиться воздуха в легких и сгореть от омерзения до кончиков ушей. Я зажмуриваюсь до кругов перед глазами, стискивая в пальцах край своего полотенца.

      – А стоило бы, – слышу сиплый голос Тимура.

      – Че? – возмущается придурок без полотенца. – Восемнадцать сантиметров в бою. Работоспособность поршня.

      – А, так вот зачем тебе линейка в бардачке, – поддакивает кто-то еще из пацанов.

      И по раздевалке снова проносится мужской гогот. Мне нехорошо. По шее сползают холодные капли пота.

      – Отвернитесь все, пожалуйста, – уже просто молю на грани истерики. Сердце долбит до боли в ребрах. – Мне нужно завернуться в полотенце.

      – Так я помогу. – Кажется, это произносит тот ненормальный, который только что тряс своим детородным органом. Я чувствую движение совсем рядом с собой.

      –