Пыльца. Сборник. Эл Клейнер

так низко, что его можно было пощупать рукой – в детстве Уэну казалось, что он обязательно должен быть прохладным, как мамина ментоловая мазь от головной боли. Если лежать долго, начинает казаться, что ты один-одинешенек во всей вселенной, и поля вокруг никакого нет, и планеты Земля со всеми ее огненными потрохами – тоже. Можно раскинуть руки и ноги и висеть в огромной темной пустоте, как в мягком одеяле, представляя, что вокруг – первозданный хаос, мир до начала времен, и ты в нем – звездная пыль.

      Когда Уэн впервые попал в открытый космос, на переживания первопроходца не было времени – кейс с инструментами и нетерпеливое попискивание коммуникатора делали выход за пределы шаттла практически будничным. Тот же ремонт, те же микросхемы, только пайка другая и работать в перчатках скафандра неудобно до отвращения… И все же, когда работа была окончена, он обернулся. Космос смотрел на крошечного наглого механика равнодушно, бездыханно, и это даже отдаленно не было похоже на поля в Корнуолле. И Млечный путь уже давно остался позади.

      Где-то в глубине души Уэн признавал, что на самом деле сделал подарок самому себе. Для Хоэль, которая никогда не видела Земли, звездное небо с его родины было не более чем романтическим сюрпризом, ярким пятном на однообразной ленте будней. И тем не менее Уэн был уверен, что ему удалось ее впечатлить.

      – Не ворчи, душа моя. – Он вслепую нащупал пульт и пощелкал клавишей регулировки освещения. Лампы дневного света мигнули и погасли, уступив место приглушенному оранжевому. Синеватый свет, напоминающий о земных больницах, никогда Уэну не нравился. Лампы автоматически включались по утрам, сообщая о наступлении нового дня.

      «…Семь тридцать утра по земному времени на Лебен-300.

      Температура воздуха в жилом отсеке – двадцать четыре градуса выше нуля по Цельсию.

      Уровень влажности в буферном отсеке – восемьдесят процентов.

      Доброе утро, мастер Норвенн, желаю вам успешной работы и хорошего дня.

      Напоминаю о том, что подходит к концу сто сорок седьмой день вашей смены.

      Командование по-прежнему ожидает ваш рапорт за последний отчетный период.

      Погода за бортом…»

      Уэн отключил болтливого секретаря неделю назад. Отправлять отчеты было уже некому, а вежливые приветствия, одинаковые, как фабричные леденцы, нагоняли смертную тоску. Что до погоды за бортом… Уэн искренне не понимал, кому потребовалось вшивать в эту программу данные с метеорологических датчиков. На Лебен-300 погода всегда была одинаковой. Утренний дождь, дневной дождь, вечерний дождь. Ночью тоже шли дожди, а в те редкие моменты, когда с неба не обрушивалась стена воды, в атмосфере повисал тяжелый едкий туман, дышать которым не стоило.

                                            * * *

      Человеческая жадность, не имеющая границ. Вожделение, страсть, желание поглотить и присвоить все, чего может коснуться рука мыслящего