Шесть масок Владимира Путина. Фиона Хилл

Читать онлайн.
Название Шесть масок Владимира Путина
Автор произведения Фиона Хилл
Жанр Биографии и Мемуары
Серия Глобальная шахматная доска. Главные фигуры
Издательство Биографии и Мемуары
Год выпуска 2013
isbn 978-5-699-87990-8



Скачать книгу

он выражает, принадлежат хорошо различимому и заслуженному течению русской консервативной мысли. Они превалируют среди тех, кто считал себя частью русской элиты 90-х, когда концепция восстановления государства превратилась в навязчивую идею. Путин с самого начала своей президентской карьеры, с «Послания тысячелетия», обращается именно к ним.

      Когда Путин в своем «Послании» пишет: «Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны», – он не имеет в виду русское общество, все население страны в целом. Путин имеет в виду политически и социально активную его часть – людей, по-настоящему обеспокоенных тем, как государство устроено и функционирует. Другими словами – представителей той элитарной части русского общества, к которой он, Владимир Путин, относился на протяжении всей своей карьеры, включая группы, напрямую связанные с силовыми министерствами в советское время. Бывший кремлевский советник и политический стратег Глеб Павловский сформулировал эту идею в своем интервью газете The Guardian в январе 2012 года: «Путин принадлежит к обширной, но абсолютно политически непрозрачной [sic], невидимой, официально не представленной прослойке людей, которые с конца 80-х жаждут реванша за развал Советского Союза. Я был одним из них… Мои подчиненные и мои друзья просто не могли смириться со случившимся… Среди элиты сотни, если не тысячи, подобных людей, и не все они коммунисты. Я никогда не был членом Коммунистической партии. Это просто люди, которым не нравится то, что было сделано в 1991 году. Они различны, и их представления о том, что такое свобода, тоже различаются. Путин относится к той категории, которая до конца 90-х пассивно ждала возможности для реванша… Под реваншем я подразумеваю возрождение сильного государства, такого, в котором мы жили, к которому привыкли. Конечно, не тоталитарного, но государства, которое можно уважать. А ту страну, что была в 90-х, уважать невозможно»[63].

      Так же как термин «государство», «элита» имеет для русских много дополнительных значений, которые отличаются от взглядов на элиту в США и Европе. Идея о том, что русская элита имеет особую роль и функции в национальной политике, вошла в обиход еще в XIX веке.

      Со временем «элита» практически стала синонимом «интеллигенции» – так хорошо образованные русские, участники зарождающегося революционного движения последней декады XIX века называли сами себя[64].

      Русские «интеллигенты» девятнадцатого столетия видели себя единственной группой, искренне радеющей об общественном благоденствии. По их мнению, они были представителями русского общества, в противовес царской экономической и политической системам[65]. В некоторой степени они считали себя государственниками, но при этом ратовали за реформирование государства и его институтов снизу, а не сверху[66].

      В советский период термин «интеллигенция» официально использовался для обозначения



<p>63</p>

Интервью Глеба Павловского газете The Guardian, 24 января 2012.

<p>64</p>

Термин «интеллигенция», как описание политически и социально активной части русской элиты, происходит из Западной Европы первой половины XIX века. Комбинацию из французского intelligence и немецкого Intelligenz стали использовать в России в 1860–1870 годах для обозначения «той части образованного класса, которая занимает заметное общественное положение». Для некоторых политических обозревателей того времени интеллигенция играла роль, аналогичную роли среднего класса и буржуазии в Европе. См. Pipes (1974), с. 251.

<p>65</p>

В начале XX века большевики под руководством Владимира Ленина присвоили главную идею о том, что интеллигенция – элитные представители общества. Они превратили ее в лозунг «Большевики – авангард пролетариата».

<p>66</p>

См. Milyukov (1906), с. 560–561.