Безупречный шпион. Рихард Зорге, образцовый агент Сталина. Оуэн Мэтьюc

Существуют косвенные свидетельства, что Зорге также состоял в военном комитете компартии Рурского региона, привлекавшем физически крепких молодых сторонников “к уличным столкновениям с контрреволюционерами. Как писала подруга Зорге, тот не смог бы… оставаться в стороне от событий, в которых участвовали все вокруг”^[21].

      В это время Коммунистическая партия Германии сформировала тайное вооруженное подразделение под названием Militarischer Apparat (M-Apparat). Его задача состояла в подготовке к неминуемой, как считали коммунисты, гражданской войне в Германии и ликвидации оппонентов и осведомителей, которые могли проникнуть в ряды партии^[22]. Насколько тесно Зорге был связан с этим коммунистическим ополчением, не ясно, однако впоследствии он будет хвастаться перед друзьями в Москве участием в продолжительных боях с реакционерами на улицах Ахена и Золингена. Уже позже, в тюремных записках, его позиция изменится: он будет представлять себя в роли интеллектуала и организатора, а вовсе не участника и зачинщика боев.

      Консервативный Капповский путч вскоре уступил натиску всеобщей забастовки, которую поддержали около 12 миллионов рабочих по всей Германии. Рурская Красная армия силой захватила Дортмунд, Эссен и Хаген, разоружив правительственные войска и объявив власть рабочих комитетов. К концу марта весь Рур оказался во власти повстанцев, несмотря на то что у них не было ни единого лидера, ни общей политической программы. Восстановленное правительство СДПГ, столкнувшись с вооруженным восстанием в сердце Германии, несопоставимым по масштабам с мятежом спартакистов, прибегло к той же тактике, что и Носке в 1919 году. На подавление коммунистов были брошены силы регулярной армии и фрайкоров, расстреливавших повстанцев на месте. К 5 апреля 1920 года свыше тысячи социалистов были убиты, а оставшиеся в живых бойцы Рурской Красной армии бежали за Рейн на территорию, оккупированную после перемирия французской армией^[23].

      Из-за постигшей революцию неудачи Зорге впал в отчаяние и растерянность. “Я почти совсем отстранился от всех в Германии, и мне от этого даже не печально в общепринятом смысле этого слова, – писал Зорге из Ахена своему родственнику и другу Эриху Корренсу. – У бродяг вроде меня, не умеющих ничего хранить, это единственно возможное состояние. У меня все настолько туманно, я лишен крова, и дорога становится моим призванием”^[24].

      Зорге был не единственным, кто лишился целей и надежд. Коммунисты Германии увязли в тех же внутренних распрях и склоках, патологическую склонность к которым они проявляли еще сорок лет назад, во времена двоюродного деда Зорге Адольфа, дружившего с Марксом. После неудавшейся революции в стране Коммунистическая партия Германии раскололась на две, а потом на три противоборствующие фракции. И хотя Зорге, занимавший тогда скромную должность сотрудника местного профсоюза, не мог в то время этого знать, борьба в немецкой компартии была явно отражением масштабного влияния Москвы.

      Владимир Ленин всегда