Непредсказуемый граф. Аннабел Брайант

и взвалил на сына обязанность вернуть ценную коллекцию под общим названием «Три парки». «Нона» – та, что тянет пряжу, прядя нить человеческой жизни, пребывала до поры до времени в частной галерее лорда Дженкина и ждала своего «освободителя» в виде Линдси завтрашней ночью. «Децима» – та, что наматывает кудель на веретено, распределяя судьбу, была следующей в очереди на возвращение в родные пенаты. Что же касается «Морты» – той, что перерезает нить, заканчивая жизнь человека, – о ней Линдси подумает тогда, когда определится судьба первых двух.

      – Пока ничего, но мой подельник сообщил, что к концу недели сможет вывести нас на нее.

      Переданные поверенным в делах отца документы едва поместились в саквояж, но толку от них не было никакого.

      – Спасибо за хлопоты, – сказал Линдси.

      – Для друга ничего не жаль, – ответил Миллс и, озабоченно взглянув на Линдси, спросил: – Но не мог же твой отец навсегда лишить тебя средств?

      – Мог. Чтобы заставить меня выполнить поставленные им условия.

      – Но ведь он уже умер.

      – Умер – это точно. Но я вынужден жить по его законам и после того, как он сошел в могилу.

      Миллс промолчал. Что тут скажешь? Между тем приятели вернулись в зал, и первым, что увидел Линдси, был знакомый силуэт темноволосой дебютантки. Она стояла в окружении других дам и на их фоне показалась ему божественно прекрасной, а ее точеный профиль – верхом совершенства. От нее словно исходило сияние.

      – Тебе знакома та леди в бледно-голубом шелковом платье у стола с закусками? – Линдси поймал себя на том, что не может отвести от нее взгляд.

      – Труда мне это не составило, – развязно протянул Миллс.

      – Так что ты о ней узнал? – Линдси сделал вид, что не понял подтекст.

      – Леди Кэролайн Николсон, единственная дочь лорда Дерби и его жены, недавно вернулась из Италии, где провела несколько лет. До отъезда они жили в Линкольншире, но после продажи имения переехали на постоянное проживание в Лондон. Прозвучало и то, что перемена места жительства обусловлена желанием леди Кэролайн обзавестись супругом, хотя ходят слуги, что отъезд семейства из Италии был вызван угрозой неминуемого скандала.

      – Великолепно, Миллс. Тебе бы работать в разведке. Страна сочла бы тебя своим героем.

      «Она прекрасна», – подумал Линдси.

      – Мне и здесь хорошо, с тобой на балу. У нашего короля и так хватает сомнительных связей. И я дорожу нашей дружбой.

      – Вот тебе дружеский совет: быть слишком хорошо информированным так же опасно, как и быть недостаточно хорошо информированным. Впрочем, ты и так об этом знаешь, – рассеянно проговорил Линдси, не отрывая глаз от леди Николсон. Почему она ни разу не взглянула в его сторону?

      – Вижу, мыслями ты сейчас не со мной, – хмыкнул Миллс.

      – Дай знать, если твой подельник сообщит тебе что-то ценное, – попросил друга Линдси, и тот, насмешливо кивнув, отошел прочь.

      Леди Николсон упорно его игнорировала. Она смеялась над