Корабль-звезда. Грегори Бенфорд

Сначала голова кругом шла от всего этого: земля высоко в небесах, ночи нет, спать трудно… – Она глубоко вздохнула; проведя столько времени на территории чужаков, Бет отвыкла дышать корабельным воздухом. – Остальное… другие земли Чаши… коричневые за облачными полосами… представьте себе ураган, который можно ногтем большого пальца закрыть. Его плохо видно, потому что солнце всегда яркое. Струя отбрасывает свои тени. Она тоже все время в небе, медленно изгибается там. Облака так высоко… их атмосфера намного выше нашей уходит.

      – Вы не видели молекулярной пленки, в которой они удерживают воздух?

      – Не было возможности. Облака все громоздятся и громоздятся, насколько хватает глаз. Деревья тоже не такие, как у нас, зигзаговидные, с длинными стелющимися по земле отростками вроде антенн. Думаю, это эффект пониженной гравитации. В любом случае, землю в небе я видела, хотя и смутно различимую. Целые континенты там висели. И моря. Но в основном видна Зеркальная Зона. И она не отражает солнечный свет в глаза, удивительно…

      – Ну да. Рефлекторы нацелены на звезду.

      – …поэтому они серые, только яркие пятна там и сям. Свищ тоже там, высоко, его плохо видно, потому что сквозь него все время прорывается Струя. Сужается и становится ярче там, у Свища. Если внимательно присмотреться, видно, как в Струе движутся огромные переплетенные и скрученные нити. Она все время меняется.

      – А земля, животные…

      – Даже прикинуть не могу, сколько там видов. Странные летающие существа, полно птиц и прыгающих рептилий, в низкой гравитации все стремятся летать, это дает преимущество. На нас то и дело пикировали птицы, может, думали поживиться нашими волосами или еще что.

      Редвинг печально улыбнулся. Бет поняла, как ему неприятно застрять здесь, в Чаше, где его ионоточник превращен в игрушку непостижимых сил и принужден выделывать коленца. Он не хотел носиться по волнам. Он мечтал поскорее высадиться у Цели Полета.

      Бет отхлебнула кофе и подумала, что лучше не рассказывать, как бегство по Чаше вселяло в нее странную, тревожную, но электризующую бодрость. Редвинг задавал вопросы, но она не хотела объяснять, каково ей было в нескончаемом марафоне.

      Столкновение с непостижимым пришпорило синаптическую сеть, шок от безграничной Инаковости смягчился постепенным постижением смысла, привыканием к запахам, торопливыми заметками в ослепительном свете солнца, которое не выключалось по расписанию. Марафон затягивал, как наркотик.

      Очнуться от криосна и ввязаться в это сразу после техницированной Земли с ее показухой, свистелками и перделками – ну, столько впечатлений сразу не переваришь.

      Бет понимала, что Редвинг за нее беспокоится, опасается отпускать. Но она ничего не могла с собой поделать. Ее донимали назойливые мысли, блуждали в сознании эксцентричными незнакомцами… впрочем, это была не такая уж и проблема. Пережитое ощущалось как шрапнельные осколки, засевшие глубоко в ранах, полученных при столкновении с непостижимым.

      Часть вторая

      Солнечная бойня