Комплекс Синей Бороды. Наталья Александрова

гражданским долгом, призывавшим ее последовать за подозрительной девицей, и вполне естественным в ее возрасте чувством самосохранения.

      В этот трагический момент в коридоре показались капитан Ананасов и его старинный друг и коллега Гудронов. Они шли в буфет, ведя по дороге увлекательный разговор о сравнительных характеристиках местной буфетчицы Алены и барменши из «Выпей – закуси» Анжелики.

      – Алена, она, конечно, себе на уме, – со знанием дела говорил Гудронов, – но, однако, с пониманием. И в понедельник всегда нальет сто грамм, даже если денег нету. Анжелика – та, конечно, из себя более видная, размер так на шестьдесят второй, но без денег никогда не нальет, а самое главное – водка у нее почти всегда паленая…

      – Ты, Гудронов, один факт упускаешь из виду, – перебил приятеля Ананасов, – ты позавчера Алене обещал жениться! Причем в присутствии приблизительно восемнадцати свидетелей!

      – Ты че, Питиримыч, серьезно? – Гудронов встал на месте и схватился за голову. – Ты че, не шутишь?

      – Разве такими вещами можно шутить? – отозвался капитан. – Спроси кого хочешь, хоть Кузьму Остапыча! И сколько раз я тебя просил – не называй ты меня этим церковно-славянским отчеством! Знаешь ведь, что я его терпеть ненавижу!

      – Ой! – Гудронов побледнел. – Это какой же я был, мать честная! Ну все, в буфет мне ходу нет! Придется до самой пенсии сухомяткой перебиваться!

      – Это точно, – согласился Ананасов, и тут он услышал завывания Зинаиды Антоновны.

      – Свидетельница, – окликнул он истошно вопящую пенсионерку, – вы почему нарушаете общественный порядок? Я вам выписал пропуск, значит, вы должны незамедлительно покинуть помещение и направиться по месту прописки! То есть регистрации! А вы вместо этого издаете тут такие нецензурные вопли! А подача звуковых сигналов, между прочим, запрещена, особенно в помещении…

      Увидев до боли знакомое лицо капитана Ананасова, свидетельница прекратила вопить и радостно сообщила:

      – Она здесь! На моих глазах скрылась за этой дверью!

      – Кто? – недоуменно переспросил капитан.

      – Профурсетка! – рапортовала Зинаида Антоновна. – Которая на лестнице!

      – На какой лестнице? Какая профурсетка? Я же вас просил, свидетельница, не употреблять таких выражений! Которых в словаре нету!

      Капитан Ананасов и вообще был тугодумом, а в это время суток соображал особенно медленно.

      – Ну, эта… женщина легкого поведения в норковой шубке с бельгийскими сапогами!

      – Ах эта? То есть подозреваемая? Так чего же мы тут стоим, вместо того чтобы принимать меры по задержанию? – И он схватился за ручку двери.

      – Питиримыч, ты куда? – Гудронов показал ему на украшавший эту дверь женский силуэт.

      – Ах ты! – капитан Ананасов попятился и хлопнул себя по бокам. – Что же делать-то? Уйдет ведь!

      – Да куда она уйдет? Куда денется?

      – Что же нам – так и торчать здесь