По обе линии фронта. Александр Марков

ракеты, которые, по некоторым сведениям, завозили из Ирана. Их ставили на самодельные пусковые установки, которые собирались в кустарных условиях и потом крепили в кузовах небольших грузовичков. И вот ракеты, пущенные с таких установок, прозвали «Катюшами» – то ли оттого, что имя «Катюша» стала нарицательным, обозначая все ракеты, то ли оттого, что многие израильтяне приехали из бывшего Советского Союза, то ли так их стали называть представители западных СМИ, которые иногда допускают такие промахи в своих комментариях, что после них любой уважающий себя человек должен сделать харакири. Тем не менее, название это прижилось, его подхватили все, но произносили не со злобой, а с каким-то трепетом, как в фильме «Небесный тихоход» говорил капитан Туча, что его из пушки не возьмешь. Его только Катюшей пробить можно.

      И тут Сергей увидел похоронную процессию. Два человека с печальными лицами медленно несли на плечах садовые носилки. В таких обычно таскают землю или строительный мусор. Человек в них уместиться не мог. Если, конечно, его не разорвало на куски. Однако в таком случае тело, превратившееся в окровавленные куски мяса, должны были чем-нибудь прикрыть. И еще из носилок могла литься кровь, а ее не было. Да и лица у тех, кто их нес, не выражали большого отвращения. Громов заметил, что они изредка даже улыбаются. Правда, вслед за этим их лица вновь становились серьезными, да и вслед за носилками шло еще человек пятнадцать, не меньше.

      Оказалось, что хоронят кошку, погибшую во время обстрела, то ли осколок в нее попал, то ли от страха она отдала богу душу. Подробностей Сергей не выяснил, да и несильно его это интересовало.

      Он заметил, что настроение у людей было приподнятым и нервным, будто они наглотались легких наркотиков, и теперь им море по колено. Глаза блестели. В таком состоянии и на пулеметы пойдешь – ни о чем не задумываясь. Вероятно, они могли бы взобраться на крыши своих домов, прыгать на них, кричать, показывая в сторону Ливана средний палец, дескать – видели мы в гробу ваши гребанные ракеты, не испугают они нас, а для тех, кто их запускает – уже готовы места на небесах. Только кошек вы и можете убивать!

      Процессия обошла квартал, показывая всем жертву ливанского обстрела, потом вернулась к воронке от ракеты, но та была для могилы недостаточно глубокой. Для того чтобы похоронить кошку в воронке, надлежало насыпать холмик, но и в этом случае ее могилку бродячие собаки разрыли бы без труда.

      Кто-то предложил похоронить усопшую на газоне, стали искать лопату, но тут появился владелец дома, возле которого хотели вырыть могилу для кошки, и идея эта ему не понравилась. Он стал кричать о том, что это частная собственность и если кто-то вздумает рыть на его газоне могилу для кошки, которых он терпеть не может, то он делать этого не даст и вызовет полицию.

      – Да вот же полицейский, – сказали ему, показывая на служителя закона, который регулировал движение.

      – Вот и отлично, проваливайте, –