На чёрных крыльях феникс. Дэри Айронин

за спиной. С-Суа? Так ведь звали главную героиню в игре! Я обернулась на голос. На меня с беспокойством и злобой смотрел старичок. Да это же хозяин театра! Иллюстрация была достаточно достоверной. Я бы морщин ему только добавила и складок под глазами, тогда была бы не картинка, а фотография.

      – А краснобокий дракон что сказал? – ритмично зачитал мой напарник по сцене.

      В тот момент мне подумалось, что мой партнёр позволяет себе лишнего, вмешиваясь в моё повествование целой фразой, но я была ему благодарна. В голове сами собой возникли слова, как с песней, которую ты выучил когда-то очень давно, вдруг снова услышал и готов подпевать. Подпевать, но не петь же! Это была песня-рассказ, иными словами пхансори (откуда я знаю это название?). Вообще-то это была длинная история, но, похоже, Суа остановилась на сцене совета божеств, на котором Феникс обвинил каждого в своём грехе. Да это же сюжет игры! Пророчество Феникса о божественной каре, а потом все остальные ордены перевели стрелки на Фениксов. Получается, в этой сцене Суа сама рассказывает ложную историю в виде такой вот притчи. Пансури – это не просто рассказ под музыку и выкрики барабанщика, здесь ещё нужно выражение и актёрская игра. Господи, как мне выкрутиться?! Я совсем не Суа и сейчас со стыда сгорю!

      – И дракон вышел вперёд, – произнесла я, закрыв глаза.

      Я медленно поднимала руки, добавляя торжественности. Главное, не смотреть в зал. Голос мой был другой: громкий, надрывистый, пружинистый. А пение, украшенное специфическим блеянием – сигимсэ, казалось и вовсе чуждым мне. Я просто представила, что это говорю не я.

      – «Прав ты, друг, все мы небезгрешны. Только прежде, чем огнём возмездия пылать, посмотри-ка вот сюда».

      – Чуа!

      – В зеркале отражение своё увидал пылающий Феникс…

      Ритм замедлился, и вдруг наступила тишина. Развязка, на которую был акцент – как бы не провалить!

      – И ослеп! – выкрикнула я протяжно и взмахнула веером.

      Надеюсь, я всё правильно сказала. Текст, возможно, не оригинальный, но что поделать, если я просто знала, что надо сказать, а не как выразиться. Ну вот почему главная героиня должна быть в центре внимания? И почему я попала в её тело? Это был не конец пхансори, но я услышала за спиной шум и уже знакомое ворчание:

      – Живее-живее, поторопитесь.

      На сцену, озадачив не только меня, но и моего напарника-барабанщика, выбежал актёр в забавно-страшной маске с коротким хлыстом в руке. Он начал бегать с криками вокруг нас и пританцовывать. По краю сцены вдруг выросли другие музыканты. Ритм сразу изменился, став быстрым и задорным. За танцором с хлыстом выбежали два артиста в костюме тигра.

      – О-о-о, что это за зверь такой?! – крик танцора был похож на накаты волн.

      Чтобы «тигр» танцевал, голове и заду приходилось исполнять акробатические трюки. В такой духоте… Надеюсь, им там внутри не слишком жарко. В любом случае, я поняла, что мне надо быстренько уйти со сцены. Я прошла за музыкантами, стараясь не споткнуться и не задеть никого