Заброшенный карьер. Николай Леонов

посмотрел на охотника, продемонстрировал свою ногу в юфтевом утепленном сапоге на толстой подошве. – Сойдет для здешних мест?

      – А это смотря на сколько вы приехали, – облокотившись на прилавок, ответил охотник. – И как будете ухаживать за кожей.

      – Вы, я смотрю, тоже не местный, – улыбнувшись, произнес Гуров.

      – Да как сказать. – Охотник повернулся к продавщице, подмигнул ей, забросил на плечо чехол с ружьем. – Что есть родина? – И с этой философской фразой вышел из магазина.

      Гуров внешне остался равнодушным к уходу мужчины и весь сосредоточился на сапогах, которые выбрал.

      – Наверное, надо брать, – сказал он, подходя к прилавку. – В резине весь день ноги устают, а вода у вас не везде. Есть и сухие места, как я заметил.

      – А вы вообще кто будете-то? – поинтересовалась продавщица, не скрывая своего любопытства.

      – А я по линии охотничьей инспекции, – широко улыбнулся Гуров, проверяя ее реакцию. Беспокойства не последовало.

      – Ружья у наших стариков проверять можно и в ботиночках. А если в лес пойдете, то надо по погоде судить. Да еще смотря куда пойдете. А сапоги такие у меня ребята с лесхоза брали, не жаловались. Только вы бы и материальчика на портяночки у меня взяли, дядечка. Много ходить будете, носков не напасетесь, да и ноги собьете. В армии-то служили, наматывать умеете?

      Гуров вернулся домой первым и решил, порывшись по кастрюлям и холодильнику, приготовить обед. Через час явился Чебриков, принюхиваясь к запаху супа с тушенкой.

      – Хозяйничаете?

      – Да вот решил тебя побаловать, – засмеялся Лев. – Чувствую, что твоя холостяцкая жизнь сильно бьет по твоему желудку. Ленишься готовить? Или сошлешься на занятость?

      За обедом лейтенант докладывал о проделанной работе. Обошел он почти весь поселок, переговорил с парой десятков местных жителей.

      – Короче, два дня Калинина уже никто не видел, Лев Иванович. Многие говорят, что дело обычное. Когда глава местного самоуправления Буняк уезжает, техник тут же срывается в запой. А при нем еще как-то держится.

      – Значит, ничего необычного в его поведении нет. А где его искать?

      – С этим беда. Есть пара-тройка мест, где он, как говорят, мог заночевать по пьяному делу. Но я обошел их все. Нет его нигде!

      – Странные дела тут у вас творятся, Володя. Участковый пил запоем, связист тоже скатился. Может, в воздухе тут что-то такое есть, располагающее?

      – А тут делать нечего, вот и пьют все кому ни попадя.

      – Участковому делать нечего? – искренне удивился Гуров. – Единственному на весь поселок технику-связисту и по совместительству электрику нечего делать? Это, извини, отговорка, чтобы оправдать нездоровую тягу к алкоголю. Или второй вариант – кому-то выгодно представлять дело таким образом, что люди здесь пьют все.

      – А если так и есть?

      – А не так, Володя, не так! Железнодорожники, с которыми мы разговаривали в депо, алкашами не выглядят. Они свою дрезину кинулись чинить, а не