Правовое регулирование международных частных отношений. Владимир Кудашкин

более полутора веков назад Савиньи мысль[29], что «существуют некоторого рода законы, особая природа которых противится столь свободному общению правом между различными государствами»[30], породила столь огромное количество доктрин и концепций публичного порядка, что уже на рубеже XIX и XX вв. закономерно появились сомнения в оправданности существования этого института[31].

      Проведенные в начале прошлого века теоретические исследования института публичного порядка в российской науке международного частного права были основаны именно на двух методах – формально-юридическом и сравнительно-правовом. Исследование А. Пиленко «Очерки по систематике частного международного права»[32] базировалось на применении формально-юридического метода и имело главной задачей доказать, что «основные понятия конфликтной техники (наприм., ordre public) должны быть введены в самый организм той системы, которая будет предложена для нашей науки»[33]. М. И. Брун, написавший монографию «Публичный порядок в международном частном праве»[34], в качестве основного метода исследования применил сравнительно-правовой метод, подвергнув правовому сравнению богатейший материал иностранной науки международного частного права по этому вопросу.

      Весьма показательно, что результатом применения в вышеуказанных работах двух различных методов проведения правовых исследований явились выводы, совпадающие по своей сути. Оба ученых пришли к заключению о коллизионной природе института публичного порядка[35]. В этом нет ничего удивительного. Тождественность результатов правового исследования была обусловлена общим уровнем знания о правовых явлениях того времени, когда еще диалектический материализм не был признан, как всеобщий метод познания реальной действительности, разработка специальных методов правовых исследований находилась в начальной стадии, за исключением, пожалуй, формально-юридического метода, а частные методы правовой науки вообще еще не разрабатывались. В конечном итоге, именно неразвитость и неадекватность средств познания правовой действительности явились причиной весьма спорных выводов о природе и будущем института публичного порядка, и не только его.

      Следует подчеркнуть, что последующие исследования проблем международного частного права, уже в советское и постсоветское время, также не отличались разработанность средств проведения правовых исследований. И опять же наиболее характерно это проявляется на примере института публичного порядка. Российская (советская) доктрина международного частного права не внесла ничего нового в познание сущности публичного порядка. Сформулированное Л. А. Лунцем деление концепций публичного порядка на позитивную и негативную[36] явилось, по сути, изложением концепции Л. Раапе о позитивной и отрицательной оговорках публичного порядка[37], которая, в свою очередь, есть следствие теории эффектов Кана и Цительмана

29

Savingny. System des heutigen romischen Rechts. VIII. 1849. P. 26, 27, 32–38.

30

Врун M. И. Публичный порядок в международном частном праве. С. 4.

31

По мнению М. И. Бруна, «прогресс науки конфликтного права и законодательного творчества связан с изгнанием ничего не говорящего в этой области понятия публичного порядка и с заменой его рядом специальных коллизионных норм, вносящих поправки и ограничения в те немногие нормы общего содержания, которыми столь долгое время довольствовались как теоретики, так и практики» (Брун М. И. Публичный порядок в международном частном праве. С. 78). Совершенно иного мнения примерно в это же время придерживался другой не менее известный ученый в области МЧП А. Пиленко, который подчеркивал, что «система, которая игнорирует идею публичного порядка, есть столь же мало система частного международного права, как та система уголовного процесса, которая не могла бы справиться с идеей состязательности» (Пиленко А. Очерки по систематике частного международного права. СПб., 1911. С. 60).

32

См.: Пиленко А. Очерки по систематике частного международного права. СПб., 1911.

33

Там же. Вводная часть.

34

См.: Брун М. И. Публичный порядок в международном частном праве. Пг., 1916.

35

Так А. Пиленко пишет, что «нормы публичного порядка не имеют экстраординарного характера ни в своем происхождении, ни в объеме, ни в функциях. Из этого вытекает простой вывод: значит, эти нормы суть обычные коллизионные нормы» (см.: Пиленко А. Указ. соч. С. 171). М. И. Брун, исходя из того, что «публичный порядок есть еще неизвестная и не готовая часть международного частного права, складочное место, где прилежный искатель найдет большой запас новых коллизионных норм» (с.76), делает вывод, что будущее этого правового явления связано с «заменой его рядом специальных коллизионных норм» (см.: Брун М. И. Указ. соч. С. 78).

36

Лунц Л. А. Международное частное право. Общая часть. М., 1973. С. 312.

37

Раапе Л. Указ. соч. С. 98.