Жанна д'Арк. Дмитрий Мережковский

грешников.[8] Чувство суеверного ужаса, которым внушены эти два прозвища, слишком понятно: нечто в самом деле небывалое за память христианского человечества происходило в этой войне-нашествии – убийство одного народа другим, в мертвом молчании всего христианского мира и Церкви.

      «Люди с хвостами» кажутся нам нелепым вымыслом средних веков; но слишком памятен и нам ужас Великой войны – земного ада, где человек человеку был дьяволом, чтоб не задуматься, нет ли чего-то действительного в религиозном опыте христианства, олицетворяющем крайнее в человеке, нечеловеческое зло, в образе ада и дьявола.

      Первое нашествие Годонов, Хвостатых, на Францию – только детская игра по сравнению со вторым нашествием – Великой войной. Кончилась как будто война, а на самом деле, может быть, продолжается, и кажущийся мир – только перемирие накануне второй войны, величайшей и последней, потому и воевать было бы некому в третьей.

      Между старыми и новыми Годонами разница та, что нашествие тех было внешнее, а этих – внутреннее; те были чужие, а эти – свои; те были народом, а эти всемирны, или, говоря о гнусном деле гнусным словом, «интернациональны»; тех были десятки тысяч – горсточка, а этих – миллионы, и с каждым днем плодятся они и множатся так, что кажется иногда, что скоро совсем не будет цельных людей – французов, немцев, англичан, а все будут только на одну половину людьми, а на другую – «Годонами», «Хвостатыми».

      V

      Вечная метафизическая сущность новых и старых Годонов одна – безбожие. Но старые – имя Божие хулят, потому что верят во что-то, а новым – и хулить нечего, потому что Бог для них ничто. Только тело народа убивали старые, а новые убивают и тело, и душу.

      «Что же это такое, Господи! Неужели же из Франции будет изгнан король и все мы сделаемся англичанами?» – спрашивал с отчаянием и ужасом один француз в 1438 году тогда еще никому почти не известную крестьянскую девушку Жанну.[9] Если слово «король» заменить словом «дух» или «душа», а слово «англичане» – словом «Годоны», то в 1938 году француз, бывший участник Великой войны, мог бы спросить с таким же отчаянием и ужасом маленькую Терезу, «Деву Окопов»: «Что же это такое, Господи! Неужели же из Франции изгнана будет душа, убита и все мы сделаемся Годонами, Хвостатыми?»

      «Я изгоню чужеземцев из Франции!» Кто это говорит – св. Жанна в XV веке? Нет, св. Тереза в XIX, когда ни о каких «чужеземцах» во Франции никто и не думает.[10] Старых Годонов соединяет она пророчески с новыми; знает, что губителями Франции, «Безбожниками», Годонами могут быть не только чужие, но и свои.

      Желчью меня напоили дети мои:

      Бог для них – ничто, —

      говорит устами Терезы в молитве к Жанне Франция».[11]

      Старые Годоны честнее новых. Те говорят: «Война» – и чтó говорят, то делают; «мир», – говорят эти и готовят вторую всемирную войну.

      Видимы те, эти незримы. Очень трудно их узнать, а обличить невозможно. Кто посмел бы им сказать в лицо: «Хвостатые», – того засмеяли бы. Только те из Годонов, кто поглупее, все еще прячут

8

Antoine Jean Victor Le Roux de Lincy, ed. Recueil de chants historiques français depuis le XII jusqu'au XVIII siecle. Paris: C. Gosselin, 1841. I. 300–301. – Charles Du Fresne Du Cange. Glossaire françois, faisant suite au Glossarium mediae et infimae latinitatis, avec additions de mots anciens extraits des glossaires de la Curne de Sainte-Palaye, Roquefort, Burguy, Diez, etc., et une notice sur Du Cange. Niort: Тур. de L. Favre, 1879. Au mot: Caudatus. – Jacobus de Varagine. La légende dorée; traduite du latin d'après les plus anciens manuscripts, avec une introduction, des notes, et un index alphabetique, par Teodor de Wyzewa. Paris: Perrin, 1923. La legende de S. Grégoire.

9

Jules Etienne Joseph Quicherat. Procés de condamnation et de réhabilitation de Jeanne d'Arc, dite La Pucelle. Paris: J. Renouard et cie, 1841–1849. II. 436.

10

Novissima Verba. 211. – «Je chasserai 1'etranger du royaume…».

11

Laudet. 182:

…Mes enfants m'abreuvent de douleurs:Dieu m'est rien pour eux…