Наследие греха. Рут Ренделл

в адвокатской конторе в Сьюингбери, и приходить по воскресеньям на чай в «Приют Победителя» вошло у него в привычку. Не исключено, конечно, что он делал это в надежде поживиться после ее смерти – видит бог, в те времена у него самого не было и пенса, – но, кажется, он и в самом деле любил старуху. Верно одно – когда мы обнаружили тело и сразу послали в Сьюингбери за ним, как за ближайшим родственником, нам пришлось силой держать его, чтобы он не побежал в каретный сарай драться с Пейнтером. Думаю, что и его бабушка, и Элис обожали его, носились с ним, умасливали и улещивали, как могли. Как я говорил, у миссис Примеро были свои слабости. С невесткой она рассорилась, но на внуков эта ссора, видимо, не распространялась. Раз-другой Роджер даже привозил в «Приют Победителя» сестренок, и те тоже прекрасно ладили с бабушкой.

      – Старики обычно находят общий язык с ребятишками, – заметил Берден.

      – В нашем случае это должны были быть правильные ребятишки, Майк. Анджела и Изабелла были правильными, и Лиз Криллинг – тоже.

      Инспектор положил ложку и вопросительно посмотрел на начальника.

      – Ты вроде говорил, что все читал в свое время? – подозрительно переспросил тот. – И не говори, что это было давным-давно! Клиенты вечно мне это твердят, и меня это бесит. Если ты действительно читал все отчеты по этому делу, то просто не можешь не помнить эту самую Элизабет Криллинг, которая нашла тело миссис Примеро: ей было тогда пять лет.

      – Честное слово, не помню, сэр. – Наверное, в тот день Майкл пропустил газетный отчет: готовился к собеседованию или еще что-нибудь в этом роде. – Но ведь на процессе ее не было?

      – Нет, конечно, – всему же есть пределы! Кроме того, хотя она действительно первой вошла в гостиную и увидела тело, с ней была мать.

      – Кстати говоря, – сказал Берден, – я что-то не совсем понял насчет правильных ребятишек. Миссис Криллинг живет вон там, на Глиб-роуд. – Он повернулся к окну и взмахнул рукой в направлении той малопривлекательной части Кингзмаркхема, где между двумя войнами точно из-под земли выросли длинные унылые дома-террасы коричневого цвета. – Она и ее дочь занимают половину дома, причем обе бедны, как церковные мыши…

      – Да, они обнищали, – подтвердил Вексфорд. – А в сентябре пятидесятого был еще жив сам Криллинг – он потом умер от туберкулеза, – и они жили напротив «Приюта Победителя».

      – В одном из белых полуотдельных домов?

      – Точно. Их соседкой была некая миссис Уайт с сыном. Миссис Криллинг было тогда лет тридцать или чуть за тридцать.

      – Вы шутите, – сказал Берден с насмешкой. – Хотите сказать, что ей сейчас нет еще и пятидесяти?

      – Знаешь, Майк, люди много говорят, что женщин, мол, старят тяжелая работа и частые роды. А я тебе вот как скажу – ничто не превращает женщину в старуху быстрее, чем душевная болезнь. Ты не хуже моего знаешь, что в последние годы миссис Криллинг из психушек не вылезает. – Когда принесли кофе, старший инспектор умолк и, поджав губы, придирчиво взглянул на бледно-коричневую жидкость.

      – Вы ведь сказали,