Наследие греха. Рут Ренделл

на обилие предметов, которые обладают свойством накапливать пыль. В основном это были книги: подборки «Ридерз дайджест», тома словарей и энциклопедий, работы по астрономии, глубоководной рыбалке, европейской истории… На столике в углу помещался аквариум с тропическими рыбками, на каминной полке – модели самолетов, на фортепьяно лежали альбомы с нотами, а на мольберте стоял неоконченный и, кстати, довольно неплохой масляный портрет юной девушки. Комната была просторной и, несмотря на неизбежный набор уилтонских ковров и ситцевых чехлов на мебели, все же отражала индивидуальность хозяина дома.

      – Мы уже имели удовольствие познакомиться с вашим Чарли, – сказал Кершо. – Славный скромный мальчик. Мне он понравился.

      Чарли! Арчери так и застыл в кресле, не зная, как реагировать на оскорбление. Хорошо, что хотя бы пригодность Чарльза как жениха не вызывает здесь сомнений!

      И тут вдруг заговорила Рини Кершо.

      – Он нам всем понравился, – сказала она, и акцент у нее оказался точно как у Вексфорда. – Вот только на что они собираются жить, ума не приложу: сейчас ведь все так дорого, а у Чарльза даже нет работы… – Генри изумился. Неужели ее и в самом деле волнуют такие пустяки? И он стал думать, как перевести разговор на то, что привело его в Пурли. – Я хочу сказать, где они планируют жить? – чопорно закончила миссис Кершо. – Они ведь еще совсем дети! И разве сейчас не принято сразу покупать собственный дом? Оплачивать ипотеку и…

      – Кажется, чайник закипел, Рини, – сказал ее муж.

      Женщина встала, добродетельно придерживая на коленях юбку. Эта юбка в точности отвечала и положению семьи в обществе, и ее образу жизни – плиссированная, в тускло-синюю с лиловато-розовым полоску, она поражала мертвящей, бесполой респектабельностью. Кроме юбки на ней был розовый джемпер с короткими рукавами, а на шее – нитка искусственного жемчуга. Арчери подумал, что если бы слово «искусственный» в данном контексте подразумевало «ухоженный» и «крупный», то он должен был бы признать, что еще никогда в жизни не видел столь искусственных жемчужин. Надо полагать, хозяйка дома каждый вечер собственноручно заворачивала их в особую бумагу и убирала в темное место до утра. Миссис Кершо источала запах пудры, некоторое количество которой задержалось в складках на ее шее.

      – По-моему, нам еще далеко до ипотеки, – сказал ее муж, когда она вышла, и Генри криво улыбнулся. – Поверьте, мистер Арчери, я знаю, вы пришли сюда не для того, чтобы просто посидеть за чашкой чая с будущими родственниками.

      – Я даже и не подозревал, до чего мне будет неловко, – признался гость.

      Его новый знакомый усмехнулся.

      – Да уж, наверное. Я ничего не могу сообщить вам об отце Тесс, кроме того, что и так уже давно все знают, потому что об этом в свое время писали в газетах. Вы это понимаете?

      – А ее мать?

      – Можете попробовать. В такие моменты, как сейчас, матери все видят через облако флердоранжа. Она никогда особенно не хотела, чтобы Тесс стала образованной женщиной. Больше всего