Азъ есмь Софья. Сестра. Галина Гончарова

чтобы ознакомиться с моими выкладками, подумать, ну, и если все решатся – начать подготовку к осуществлению моего плана.

      – Начать подготовку – до нашего решения?

      – Да. Если понадобится, я сделаю все в одиночку. Хотя не знаю, чем мне придется за это заплатить.

      Шон выглядел смертельно серьезным, и присутствующие тоже отбросили наносное. Склоки, ссоры, скандалы – разве это все так важно перед лицом вечности?

      Некоторые представляют себе магов сборищем индивидуалистов, которые превыше всего ставят свои материальные блага. Что ж. На низшей ступени так и есть.

      Но ни один человек, ставящий свои интересы впереди интересов мира, не перейдет на следующую ступень прямого контакта с эгрегором планеты и получения сил от мира. Просто сгорит, оставляя пустую полубезумную оболочку. Эти люди шагнуть сумели. И не просто шагнуть – удерживаться на этой ступени уже несколько десятков – а кое-кто даже сотен – лет. Поэтому хоть и ругался Совет Тринадцати, хоть и производили они своеобразное впечатление, но в критических ситуациях они собирались и действовали как единое целое. Более того – целое с планетой и ее ноосферой.

      Шон обвел взглядом коллег и начал говорить.

      – Я не зря сказал о критических или переломных точках…

      2015 год

      Софья Романовна Ромашкина еще раз перечитала лежащую перед ней на столе желтоватую невзрачную бумажку. Виски заломило, и она перевела взгляд на окно. За громадным стеклом синело небо, мягко скользили по нему, словно натирая его до блеска, белые облачка, внизу виднелись верхушки деревьев. Совсем еще юных – вон ту липку она сама сажала, когда въезжали в новый офис.

      Она не увидит, как это деревце станет взрослым.

      Женщина потерла лоб, стараясь отогнать даже призрак головной боли, и опять бросила взгляд на бумажку.

      Той было совсем не место на роскошном столе из цельного дубового массива. Своим неряшливым желтовато-затрапезным видом она нарушала гармонию этого места.

      В кабинете Софьи Романовны всегда царила чистота, темные панели из натурального дуба, блеск стекла и металла, классика и модерн смешивались в причудливых сочетаниях…

      Так-то.

      Тебе еще даже пятидесяти пяти нет. А жизнь уже кончена.

      Выписка из истории болезни мрачно подтверждала это, лежа поверх миллионного контракта на постройку офисного здания.

      Софья взяла ее двумя пальцами и спровадила в мусорное ведро. К черту!

      Не желает она больше ни думать, ни помнить!

      Хотя как тут забудешь?

      Самым мерзким недостатком начальницы, по мнению всех работающих на фирме, была ее идеальная память. Она в жизни не пользовалась ежедневниками, но, не глядя в календарь, могла озвучить свое расписание на месяц вперед. Это неизменно повергало в ужас секретарш и заставляло их сомневаться в своей компетентности.

      Пискнул селектор.

      – Да?

      – Софья Романовна, к вам Яблочкин, из бухгалтерии.

      – Пусть войдет.

      Появившегося