Крылья голубки. Генри Джеймс

сестра тоже возвращает тебя назад?

      – Ох, прямо толкает!

      – А сестре ты предлагала жить вместе с ней?

      – Предложила бы не задумываясь, если бы она этого хотела. В этом ведь вся моя добродетель – узенькое, маленькое семейное чувство. Во мне живет маленькое, глупое благочестие или почтительность к родным – не знаю, как это назвать. – Кейт храбро держалась этой темы, это была ее собственная идея. – Порой, когда я одна, мне приходится подавлять рыдания, если задумываюсь о моей бедной матери. Она прошла через такое… что просто свело ее в могилу. Я знаю теперь, что это было… А тогда не знала, потому что просто была свиньей, и мое положение, в сравнении с ее, оказывается оскорбительно успешным. Вот что постоянно бросает мне в лицо Мэриан, вот что делает и сам папа в этой его, как я уже говорила, неподражаемой манере. Мое теперешнее положение – ценность, величайшая ценность для них обоих. – Кейт все продолжала и продолжала. Яркая и ироничная, она не знала милосердной середины. – Это – их ценность, единственная, которая у них имеется.

      У нашей молодой пары сегодня все двинулось вперед, несмотря на их паузы, на поставленный себе предел; двинулось более скорым ходом: скорость и возбуждение сыграли роль молнии в сырой духоте. Деншер наблюдал за Кейт с решимостью, какой никогда не знал прежде.

      – И этот факт, о котором ты говоришь, тебя удерживает?

      – Конечно удерживает. Он вечным отзвуком отдается в моих ушах. Он вынуждает меня задавать себе вопрос, имею ли я право на личное счастье, вообще какое-либо право, кроме того, чтобы быть такой богатой и изобильной, такой энергичной и блестящей, какой только меня смогут сделать.

      Деншер помолчал.

      – О, если повезет, то у тебя может быть и личное счастье.

      Немедленным ответом ему служило ее молчание, подобное его собственному, после чего она выдохнула ему прямо в лицо, очень просто и очень быстро:

      – Дорогой!

      Ему потребовалась еще минута молчания; потом так же спокойно и просто последовало:

      – А не хочешь ли ты решить это сразу, выйдя за меня замуж завтра же? – мы ведь можем с легкостью заключить брак, в соответствии с гражданским правом.

      – Давай подождем это устраивать, – сразу откликнулась Кейт, – пока ты с нею не повидаешься.

      – Так-то ты меня любишь? – тут же потребовал ответа Деншер.

      В этот раз они разговаривали, странным образом перемежая обдуманные и непосредственные высказывания, и ничто не могло бы более соответствовать тону этой беседы, чем то, что наконец высказала Кейт:

      – Ты сам ее боишься.

      Он ответил ей довольно тусклой улыбкой:

      – Для молодых людей с выдающимися способностями и высокими устремлениями у нас с тобой слишком большие странности.

      – Да. – Кейт сразу же приняла это. – Мы отвратительно разумны. Но и в этом есть что-то интересное. Нам с тобой нужно видеть интересное, забавное всюду, где только возможно. Мне думается, – добавила она, кстати говоря, не без отваги, – что наши отношения