Лоренца дочь Великолепного. Ева Арк

матушка.

      Она начала свою исповедь с обстоятельств смерти своих приёмных родителей и роковой тайны, перевернувшей всю её жизнь, а закончила своим похищением и беседой с кардиналом Медичи. При этом девушка умолчала только о своих чувствах к Амори де Сольё и ещё о том, что оставила грамоту в банке Донати. Когда уже далеко за полночь она истощила всё своё красноречие, то испытала огромное облегчение. Однако первый вопрос матери Маддалены, последовавший после этого, показался девушке немного странным:

      – Скажи мне, Лоренца, когда ты родилась?

      – В тысяча четыреста семьдесят девятом году от Рождества Христова в день Марии Египетской.

      – Всё совпадает, – в голосе настоятельницы прозвучало явное волнение.

      Внезапно поднявшись, она взяла лампу и приблизила её к лицу девушки:

      – Я должна была сразу догадаться…

      – О чём, преподобная матушка? – начала было Лоренца.

      Но та перебила её новым вопросом:

      – А этот молодой человек, Амори де Сольё, о котором ты упоминала, как он к тебе относился?

      – Его поведение было совершенно безукоризненным, и он не мог относиться ко мне лучше, даже если бы я была его родной сестрой, – скрывая горечь, ответила Лоренца.

      – Вот как, – мать Маддалена задумалась.

      – Одно мне непонятно, – наконец, нарушила она молчание, – почему кардинал требовал от тебя грамоту, если он мог послать своих людей в гостиницу, чтобы обыскать твои вещи?

      – Дело в том, что я успела перепрятать её…

      – Надеюсь, она в надёжном месте, – мать Маддалена улыбнулась. – Можешь не называть мне его, потому что, в отличие от Медичи, я и так верю тебе.

      – Почему, преподобная матушка?

      – Мне известны кое-какие факты, которые подтверждают твою историю. Поэтому, пока я являюсь настоятельницей этого монастыря, ты не будешь здесь пленницей.

      – Значит, я могу покинуть его, когда захочу? – Лоренца не верила своим ушам.

      – Конечно.

      – А как же кардинал?

      – Что он может мне сделать? Разве что попытается лишить должности, которую даровал мне его отец? – отмахнулась мать Маддалена.

      Лоренца открыла рот: эта необыкновенная женщина всё больше и больше поражала её.

      – Но, прежде чем ты выйдешь отсюда, – продолжала её собеседница, – нужно сначала решить, что тебе делать дальше? Не так ли?

      Девушка согласно кивнула.

      – Так вот, из-за ненависти кардинала тебе остаётся только одно: немедленно покинуть Флоренцию, потому что шпионы Медичи, если ты останешься в городе, всё равно рано или поздно выследят тебя. Однако твой отъезд будет означать, что ты добровольно отказалась от своих прав, как если бы отдала грамоту Великолепного кардиналу.

      – А что ты мне посоветуешь, преподобная матушка?

      – Если бы я была дочерью Великолепного, то добилась бы того, чтобы Медичи признали мои права публично. Ну, а потом бросила бы эту грамоту им в лицо!

      – Как же я могу