Разрушенная клятва. Софи Ларк

обе стороны от нее стоит по охраннику. Эти двое не настолько глупы, чтобы ставить винтовки на пол или выдавать свою скуку. Если Нур заметит малейшее попустительство, то застрелит их лично. Или отправит на какую-нибудь изощренную и отвратительную пытку.

      Заложникам, захваченным боевиками в прошлый раз за пределами Тарабы, он приказал отрубить кисти и повесить им на шею. Половина заложников умерла от инфекции или потери крови. Нура, похоже, это не волновало.

      Не поднимая взгляда, чтобы скрыть лицо, я уверенно подхожу к охранникам.

      – Сообщение для Нура, – бормочу я на языке канури.

      Охранник справа протягивает руку, думая, что я принес записку или письмо.

      В ответ я перерезаю ему горло своим боевым ножом.

      Изумленный, он беззвучно задыхается, поднеся руки к шее.

      Охранник слева открывает рот, чтобы закричать, и наставляет на меня винтовку.

      Я блокирую винтовку рукой и зажимаю ему рот. Затем я шесть раз ударяю его ножом в грудь.

      Оба мужчины падают замертво почти одновременно. Звук их падения не заглушить ничем, как и булькающие звуки, которые издавал правый охранник.

      Так что, надо полагать, Нур меня ожидает.

      Я поднимаю левого охранника и, держа его тело перед собой как щит, вваливаюсь к Нуру.

      Как я и ожидал, в меня летят три пули. Две из них пронзают тело бедолаги-охранника. Третья разносит в щепки дверную раму у самого моего уха.

      Я бросаюсь прямо на Нура, толкая в него тело охранника. Мужчина отшатывается, спотыкается о скамеечку для ног и тяжело приземляется на роскошный марокканский ковер, расстеленный на каменном полу.

      Я выбиваю из его руки пистолет и отступаю, давая возможность Бомбисту застрелить негодяя. Напарник прямо за моей спиной, на его «ЗИГ-зауэр» прикручен глушитель. Он стреляет Нуру дважды в грудь и один раз в голову.

      На мужчине не было бронежилета, только свободная льняная белая рубашка, на которой, как цветы, распускаются алые пятна крови. Я слышу, как из отверстия в его легком выходит последний глоток воздуха.

      Всякий раз я не перестаю удивляться тому, что эти грозные командиры оказываются обычными людьми из плоти и крови. Нур около шести футов ростом, с мягкими округлыми плечами и брюшком. На макушке у него красуется лысина, а клочья волос вокруг ушей покрылись сединой. Белки его глаз пожелтели, как и зубы. Пот воняет луком.

      В этом человеке нет ничего особенного или величественного. Он убил тысячи людей и терроризировал еще больше. Но прямо сейчас он умирает так никчемно, даже не удостоившись последнего слова. Даже почти без боя.

      Мы с Бомбистом ждем, пока Нур не издохнет окончательно. Я проверяю пальцами пульс, хотя и так вижу по остекленевшим глазам, что он мертв.

      Затем мы хватаемся за подоконник и спускаемся по стене здания.

      Мы планируем выйти через канализационный желоб, куда кухонный персонал сливает грязную воду и другие отходы.

      Конечно, это не лучший вариант, но мы с Бомбистом сделали все необходимые прививки,