Звездные войны. Тридевятая галактика навсегда. Елена Хаецкая

что в какой-то мере в число «заклепочников» можно записать и режиссера фильма Кэтрин Бигелоу. В 2000 году она приехала в Россию и ценой больших усилий добилась разрешения увидеть доживающую свой век легендарную подлодку. Уже в Америке при осмотре готовых декораций Бигелоу в ярости кричала, что все эти блестящие нержавейкой детали реакторного отсека – это какой-то космический корабль. «Где грязь и ржавчина? У русских не может быть такого блеска!»

      Несмотря на то, что съемочная группа консультировалась с участниками давних событий, только один эпизод в фильме достоверен: создание аварийной системы охлаждения.

      У советских моряков фильм вызвал негодование. Бывшие члены экипажа подводной лодки даже планировали подать в суд на кинокомпанию – за недостоверность.

      Некоторые из бывших членов экипажа направили письмо съемочной группе, в котором говорится, что «весь дух этого сценария» направлен на оскорбление личного состава «К-19», что это «надругательство над памятью о погибших в этой трагедии настоящих сыновьях нашего Отечества».

      Сдается нам, авторы письма погорячились: в фильме, несмотря на некоторую излишнюю забористость сюжета, совершенно нет неуважения к русским морякам, и Харрисон Форд в роли «персонажа Станюковича» более чем убедителен. На премьере фильма в России в 2003 году – а состоялась она в Мариинском театре в Петербурге, – присутствовало около пятидесяти бывших членов экипажа. В торжественной речи, обращенной к съемочной группе, были произнесены знаменательные слова: «Ваш фильм – памятник не только российским подводникам, но и подводникам всего мира». Услышав это, Кэтрин Бигелоу заплакала… Убедительная работа Форда внесла свой вклад в этот успех.

* * *

      Любопытно, что Харрисон Форд во всех своих ролях продолжает оставаться самим собой. Характеры, им изображаемые, вроде бы разные, но манера подачи все та же – персонаж весь на виду, а любая внутренняя душевная работа всегда открыта зрителю. Мы можем не знать каких-то обстоятельств жизни персонажа, но Форд никогда не интригует нас неизвестностью его душевного состояния или какой-то тайной работой мысли. Это создает эффект невероятной легкости. Кажется, что Форд играет «запросто», так же естественно, как дышит.

      Про Харрисона Форда нельзя сказать, что он «всегда одинаковый», – гораздо вернее будет утверждение, что он всегда верен сам себе.

      Если попытаться выразить впечатление от Форда-актера одним словом, то этим словом будет «естественность».

      Сам Харрисон Форд признает, что со времен первых «Индиан Джонсов» и первых «Звездных войн» киноязык очень изменился. Но для Форда многие новшества неприемлемы: зритель, как совершенно справедливо утверждает актер старой школы, не будет сопереживать герою, которому не больно и для которого волей режиссера и создателя спецэффектов внезапно отменили законы гравитации. «Мы отвечаем перед миллионами наших поклонников за сохранение физических