Семь прях. Книга 6. Джалар. Тамара Михеева

ничего такого, разве что таежного зверя бьет без промаха, но мало, что ли, в Краю удачливых охотников? Да и сыновья его тоже самые обычные люди, а что умные очень, так тут Такун молодец, заставляла их учиться, не разрешала пропускать школу и всегда просила его привезти из города книги. Что он знает обо всем этом, о силе? Если его мать была лойманка, то должны же найтись подтверждения тому? У Виры, женщины приятной, но не очень уж умной, да и болтливой к тому же, юбка вышита особыми узорами, а к поясу привязаны разные мешочки, одни ду́хи знают, что она там носит, еще у нее есть маленький бубен с погремушками, она танцует с ним на Жарминахе и невестиных гонках…

      Тэмулгэн бросился к Тхокиному сундуку, открыл, стал перебирать одежду. Она пахла какой-то травой, остро, пряно. Все в сундуке было самым обычным: вышитые полотенца, платья, берестяная коробочка с бусинами для волос…

      – Ищешь что-то? – осторожно спросила Такун.

      Она месила тесто и поглядывала на мужа с той минуты, как он зашел в дом и застыл на пороге, но не спрашивала – чего под руку лезть? Сам скажет, если надо будет.

      Тэмулгэн опустил крышку сундука, сел. Что на него нашло? Какая вообще разница, была ли Тхока лойманкой? Даже если была, что ж тут плохого? Лойманок все уважают, чего он всполошился? Разве плохо, что и их единственная дочь ею будет? Но вопреки здравому рассудку сердце его сдавила острая, настоящая боль. Он схватился за грудь. Такун бросила тесто, метнулась к нему, вернулась, наскоро вытерла руки полотенцем и опять подбежала, подхватила за плечи.

      – Что с тобой? Что?

      Она заглядывала ему в глаза и пыталась понять, чем помочь, но он только мычал, уже не от боли в сердце, которая так же резко отпустила, как и началась, а потому что понял, что нет, нельзя становиться Джалар лойманкой, потому что не от Яви это будет и не к добру, она уже была один раз на пороге смерти, и кто знает, что она там увидела, что с собой оттуда принесла? Опять всплыло перед ним лицо Аныка.

      Тэмулгэн неловко слез с сундука, обнял жену, то есть, скорее, встряхнул, чтобы она успокоилась и сосредоточилась, почувствовала серьезность разговора.

      – Такун, я хочу отправить Джалар учиться в город.

      – Что?

      – Пусть повидает мир. Поживет у кого-нибудь из мальчиков, пусть у Севруджи, у него своих детей нет, вот пусть и позаботится о сестренке.

      – Нет! – вскрикнула Такун, будто ее ударили. – Что ты? Зачем?

      – А почему нет? Мальчиков наших мы выучили, хорошими людьми они стали…

      – Да какая муха тебя укусила? – Такун вырвалась из его рук, но к тесту не вернулась: нельзя месить тесто, когда дух неспокоен, так и всю семью отравить недолго. Стояла близко, уперев руки в бока. – Разве мало ей нашей школы? Зачем девочке вся эта наука? Да и маленькая она еще.

      – Она не маленькая. В этом году ей бежать невестины гонки, Такун, – начал Тэмулгэн, и вдруг ему стало так обидно и так страшно, что судьба уже стоит за их спинами и грозит чем-то непоправимым, а он не в силах даже понять, чем