Семь прях. Книга 6. Джалар. Тамара Михеева

по щекам румянцем – что она делает здесь, зачем пришла, почему не послушалась мужа, не попыталась понять? С чего взяла она, обычная женщина, что властна решать судьбу дочери? «Потому и решаю, что – дочь. Моя дочь!» И какая-то заноза, горькая, как вымоченная в полынной воде щепка, засела у Такун в сердце, и все следующие месяцы она то и дело спохватывалась, будто бы забыла сделать что-то важное, но что именно – не могла сообразить.

      Весенняя дева

      Воздух разнежился.

      Джалар вышла из дома за дровами и замерла на пороге. За одну ночь состарилась зима, стала дряхлой, беспомощной. Небо укрывало Край серым тусклым светом, но это был особенный свет, свет, который скажет тому, кто умеет слушать: далеко-далеко, в Ладонях солнца, проснулась весна, и Явь заплетает ей косички. Скоро потеплеют сугробы, станут рыхлыми и матовыми, потом потемнеют и опадут. Сосульки – Навьи волосы – расплетутся капелью, убегут во влажную землю, прорастут травой. Время Щуки уходит.

      Джалар отнесла дрова в дом, затопила печь. Мама, разливавшая парное молоко, спросила:

      – Чего улыбаешься?

      Но Джалар не смогла ответить, улыбка сама ползла на ее лицо: весна.

      К вечеру за Джалар забежала Сату, позвала к Мон. Там уже собрались Нёна, Тэхе, Баярма, Айна и Шона. Сату взяла сладкий пирог, а Джалар – брусничное масло. У всех было приподнятое настроение, будто каждую ждало что-то радостное.

      «А ведь в этом году нам уже бежать невестины гонки», – подумала Джалар и сама смутилась своих мыслей, покраснела, и Сату заметила, дотронулась до ее руки:

      – Что ты?

      – Нет, ничего.

      Мама Мон налила девочкам травяного чая, сказала улыбчиво:

      – Вы давайте-ка весеннюю деву выбирайте, ваш год нынче.

      Девочки замерли на мгновение, в глазах каждой промелькнуло: наш год, наши невестины гонки. Потом они, как и Джалар минутой раньше, зарделись, постарались скрыть смущение: кто уткнулся в кружку с чаем, кто побольше пирога откусил, Тэхе захихикала, а Мон продолжила:

      – И ведь правда. Джалар, будешь весенней девой?

      – Я?

      – Ну да.

      – Почему я?

      Никто не смог ответить, но вели себя подруги так, будто давно всё промеж собою решили и будто бы даже мысли не было, что будет кто-то другой. Джалар беспомощно посмотрела на Сату, та улыбнулась и сменила тему:

      – Я только вам одним скажу, вы меня не выдавайте, ладно? Мы с Аюром сговорились на невестины гонки…

      Ох и переполох тут поднялся! Даже мама Мон выглянула из-за занавески (у ее груди висел младший Монин брат) и недовольно шикнула на девочек. Они вроде бы и притихли, но говорили хором, почти не слушая друг друга, а спрашивали об одном и том же: неужели и правда сговорились?

      Невестины гонки проводились через неделю после весеннего праздника Жарминаха. Весь Край собирался на большой поляне у Яви-горы. Незамужние девушки, надев самые красивые платья и бусы, выстраивались