Государево дело. Андрей Посняков

сказала ни разу! И не расспрашивала. Никогда ни о чем не расспрашивала… И это было странно! Ведь знала же, что моряк! Да любой деве было бы любопытно – как там, на корабле, в море, в иных землях? Этой же… Все равно? Похоже, так. Или жизнь такая, что не до иных земель и не до моря? И все же – странно…

      – А ты что меня ни о чем не спрашиваешь? – Поднявшись, Бутурлин принес бокалы в постель. – Ни о корабле, ни о морских походах… Не любопытно?

      – Нет! – девчонка ожгла взглядом. И слова бросила зло, с ненавистью даже! Словно ее чемто обидели…

      – Хромой Фриц… – чуть помолчав, тихо произнесла Кристина. – Я однажды его о чемто спросила… Глупая была! Так он меня поучил… плетью…

      Она повернулась спиной:

      – Видишь шрамы? Едваедва видны… Так что я теперь редко о чем спрашиваю. Я понятливая.

      Никита молча поцеловал девчоночку меж лопатками. Погладил, прижал к себе…

* * *

      Они вышли на рассвете. Легкий фрегат «Глюкштадт», во всей своей красе, покинул гавань и, подняв все паруса, пустился в открытое море. Вспенил синие волны бушприт. Хлопнул, хватая ветер, бомкрюйсель – верхний парус на бизани.

      – Курс на Рюген! – громко распорядился Бутурлин.

      – Курс зюдзюйдост! – шкипер, вечно угрюмый британец Арчибальд Фикс, повернув штурвал, откликнулся эхом.

      Запела боцманская дудка…

      – Три тысячи чертей вам в глотку!

      Матросы полезли на мачты, взяли на рифы паруса.

      Повернули… Волна ударила в борт, прокатилась по палубе…

      – Теперь уж на шкафуте будет чисто! – ухмыльнулся боцман. И тут же:

      – Десять тысяч чертей! Поднять брамселя! Стоять по расписанию! Баковые – на бак, ютовые – на ют!

      И снова налетела волна! Ах, как качнуло… Осень на Балтике – не фунт изюма!

      И тем не менее:

      – Марсовые – на марсы! Десять тысяч чертей!

      Побежали матросики… Все правильно – без наблюдателей – никак! Тем более, в каперском рейде.

      Ветер оказался попутным – и это было не слишкомто хорошо, хорошим ветром считался тот, что дул под углом, наполняя все паруса, при попутном же паруса на последней мачте – бизани – загораживали, отбирали ветер у прочих. Впрочем, это все же лучше, чем настырно пробираться против ветра, постоянно меняя галсы – команда выдыхалась быстро.

      Корабль шел весьма ходко, делая по двенадцать узлов в час, форштевень разрезал волну, словно нагретый нож – масло. Таким ходом до Готланда суткидвое – как ветер…

      – Черт его дери! – глянув на плывущие по небу облака, вдруг выругался шкипер. – Я про ветер, сэр!

      – Вижу, стихает, – Бутурлин согласно кивнул – все же, хоть и ходил не так давно лоцманом, а в ветрах разбирался, и по всем приметам угрюмый англичанин сейчас был полностью прав… – Но может еще и подуть пару дней. До Готланда хватит, а там увидим.

      – Не хватануть бы штормов! – поправив на голове круглую вязаную шапку, скривился шкипер.

      – «Глюкштадт» выдержит! Не впервой.

      – Я не про судно. Про добычу! Как бы не зря…

      И здесь говорящий короткими рублеными фразами англичанин тоже был прав –