Гранатовый браслет. Олеся. Александр Куприн

как бы дополнением, иллюстрацией к сатирическим рассказам князя Василия. Со своим непоколебимым спокойствием он показывал, например: «Историю любовных похождений храброго генерала Аносова в Турции, Болгарии и других странах»; «Приключение петиметра князя Николя Булат-Тугановского в Монте-Карло» и так далее.

      – Сейчас увидите, господа, краткое жизнеописание нашей возлюбленной сестры Людмилы Львовны, – говорил он, бросая быстрый смешливый взгляд на сестру. – Часть первая – детство. «Ребенок рос, его назвали Лима».

      На листке альбома красовалась умышленно по-детски нарисованная фигура девочки, с лицом в профиль, но с двумя глазами, с ломаными черточками, торчащими вместо ног из-под юбки, с растопыренными пальцами разведенных рук.

      – Никогда меня никто не называл Лимой, – засмеялась Людмила Львовна.

      – Часть вторая. Первая любовь. Кавалерийский юнкер подносит девице Лиме на коленях стихотворение собственного изделия. Там есть поистине жемчужной красоты строки:

      Твоя прекрасная нога —

      Явленье страсти неземной!

      Вот и подлинное изображение ноги.

      А здесь юнкер склоняет невинную Лиму к побегу из родительского дома. Здесь самое бегство. А это вот – критическое положение: разгневанный отец догоняет беглецов. Юнкер малодушно сваливает всю беду на кроткую Лиму.

      Ты там все пудрилась, час лишний провороня,

      И вот за нами вслед ужасная погоня…

      Как хочешь с ней разделывайся ты,

      А я бегу в кусты.

      После истории девицы Лимы следовала новая повесть: «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист».

      – Эта трогательная поэма только лишь иллюстрирована пером и цветными карандашами, – объяснял серьезно Василий Львович. – Текст еще изготовляется.

      – Это что-то новое, – заметил Аносов, – я еще этого не видал.

      – Самый последний выпуск. Свежая новость книжного рынка.

      Вера тихо дотронулась до его плеча.

      – Лучше не нужно, – сказала она.

      Но Василий Львович или не расслышал ее слов, или не придал им настоящего значения.

      – Начало относится к временам доисторическим. В один прекрасный майский день одна девица, по имени Вера, получает по почте письмо с целующимися голубками на заголовке. Вот письмо, а вот и голуби.

      Письмо содержит в себе пылкое признание в любви, написанное вопреки всем правилам орфографии. Начинается оно так: «Прекрасная Блондина, ты, которая… бурное море пламени, клокочущее в моей груди. Твой взгляд, как ядовитый змей, впился в мою истерзанную душу» и так далее. В конце скромная подпись: «По роду оружия я бедный телеграфист, но чувства мои достойны милорда Георга. Не смею открывать моей полной фамилии – она слишком неприлична. Подписываюсь только начальными буквами: П. П. Ж. Прошу отвечать мне в почтамт, посте́ рестанте́»2. Здесь вы, господа, можете видеть и портрет самого телеграфиста, очень удачно исполненный цветными карандашами.

      Сердце Веры

2

До востребования (искаж. фр. poste restante).