Тропа Крысиного короля. Делла Хайс

носом казалось осунувшимся и печальным. «Странно, что оба ранены», – подумала Мия и негромко сказала:

      – Добрый день, господа.

      Господа поднялись, приветствуя. Когда Мия села, появился слуга с супницей. Сытный аромат супа с копченостями и перцем напомнил Мие, что в последний раз она ела еще вчера.

      – Прошу знакомиться! – с искренним теплом произнес Оливер. – Мия Хиденбрандт, моя племянница. Это Эрик Манхейн, – он кивнул в сторону молодого человека с перевязанными запястьями. – Поэт, подает большие надежды, несколько раз издавался в «Северном вестнике». Поклонницы называют его певцом Севера и напрашиваются на свидания.

      Мия с улыбкой кивнула Эрику, тот качнул головой в ответ. Она ни разу не слышала о «Северном вестнике», но решила, что это какой-нибудь влиятельный местный журнал: лицо поэта просветлело, когда Оливер о нем упомянул. Если бы они сейчас находились в столице, то певец Севера обязательно заинтересовал бы и привлек ее, но здесь, в Ангеате, Мия не чувствовала ничего, кроме далекой тревоги, которую надо было замаскировать вежливостью.

      Если Эрик Манхейн настолько талантлив, то почему не уезжает? Почему живет в этой глуши? Мия готова была поставить голову против разбитой тарелки, что дело здесь не только в любви к удивительным северным пейзажам.

      – Надеюсь, у меня будет случай познакомиться с вашими стихами, – сказала она.

      Господин с забинтованной рукой произнес:

      – О, в этом можете не сомневаться! Он всегда читает свои вирши, независимо от того, хотим мы этого или нет. Аделард Винвард, к вашим услугам.

      – Аделард не любит поэзию, – с мрачным видом заметил Эрик. – Он художник, и весьма неплохой, но остальные служители муз ему не товарищи.

      – Отчего же! – Аделард проглотил ложку супа и довольно кивнул: еда пришлась ему по душе. – Я люблю поэзию, но только хорошую.

      – Скверный намек, честно говоря, – буркнул Эрик, глядя в стол. – Я-то назвал вас неплохим художником.

      – И соврали, – усмехнулся Аделард. – Хотите выглядеть джентльменом в глазах прелестной барышни, только и всего. Я прекрасно знаю, сколь высоко ваше мнение о моих полотнах.

      Говоря «высоко», Аделард шевельнул в воздухе пальцами так, словно брал слово в кавычки. Эрик выразительно посмотрел на художника и ничего не ответил. Кажется, такие пикировки были здесь в порядке вещей. Все дело в скуке: благородные господа томятся этим местом и обществом друг друга и невольно начинают выискивать повод для скандала. Оливер смотрел на своих гостей, – а Мия решила, что это не друзья, а именно гости, – так, словно они забавляли его. Так влиятельный зритель будет смотреть на сцену из зала, едва заметно кивая на очередных поворотах сюжета. Все шло так, как он и ожидал.

      – Что случилось с вашей рукой, господин Аделард? – поинтересовалась Мия. В стене снова зашелестело, но она постаралась уделить внимание супу, а не шелесту. Аделард устало прикрыл глаза, и его лицо на мгновение потемнело, словно Мия спросила о чем-то