Война и любовь. Сергей Бакшеев

золотое сечение, при виде которого учащенно билось его сердце. Он мог бы руками очертить в воздухе ее силуэт.

      – Всё будет впору.

      Наталья первым делом нашла вешалку и пристроила свадебное платье на дверце шкафа. Разгладила белую ткань, рассмотрела и расстроилась. Подол длинного платья обгорел, лиф испачкался.

      – Я зал в «Трех кабанах» заказала, – промолвила она и прикусила нижнюю губу.

      Олег вопросительно посмотрел на Наталью. Она словно извинялась:

      – Через неделю Петя в отпуск приедет. Хотела красивую свадьбу, настоящую, в белом платье.

      – Подол обрежешь, постираешь, станет еще лучше.

      – Думаешь?

      Наталья прижала платье к себе, подогнула испорченный подол до колен, повертелась перед зеркалом. Она не заметила, что перешла на «ты», как прежде, когда они были близки. У Олега в груди потеплело.

      – Не сомневайся.

      Подавленное настроение женщины трансформировалось в деловое. Наталья скинула испорченный жакет, распахнула шкаф, рассмотрела вещи.

      – Я всё могу брать? Ты разрешаешь? Мне и белье понадобится.

      – Белье в комоде. Обувь и куртки в прихожей.

      Наталья расстегнула блузку, обнажив живот, спохватилась, свела руки и строго посмотрела на него. Мешков вышел из комнаты и прикрыл дверь. Он не видел, как она переодевается, но прислушивался и невольно домысливал.

      Вот Наталья уже без блузки. Расстегивает ремень, на пол падают мокрые брюки. Она перешагивает через них, выдвигает ящик комода. Пальцы перебирают белье, шуршит вскрываемый пакет – нашла новое. Он даже знает какое. Интимное, для особого настроения, которое им с женой так и не пригодилось.

      За дверью едва слышно переступают босые ноги. Наталья избавляется от мокрого белья, надевает новое. Тишина. Она рассматривает себя и смущается. Смущение длится недолго. Наталья мерит обтягивающие джинсы. Ввинчивается попой, затягивает ремень. Подбирает блузку, смотрится в зеркало. Что-то не устраивает. Энергично двигаются вешалки, она переодевается несколько раз.

      Наконец Наташа вышла к нему в широких брюках и свободном джемпере. В руках стопка одежды:

      – Я бы это тоже взяла. На время, пока новое не куплю.

      – Конечно, – выдохнул Олег.

      Воображение еще не отпустило его. Он знал этот джемпер с широким воротом. Если его потянуть вниз, обнажится плечо. Он так и сделал, шагнув к ней. Глаза затуманились от нахлынувших чувств.

      – Натаха, оставайся. Я же один.

      Она дернула плечом и джемпер прикрыл обнаженную ключицу.

      – Раньше надо было, Мешков. Ты три месяца пил!

      Не в бровь, а в глаз! Он действительно крепко запил после гибели жены и сына. Корил себя в их смерти – зачем он выжил! – и глушил душевную боль водкой. Начальник вошел в положение, прикрывал прогулы, ждал.

      А Наталья? Кажется приходила, как многие, с соболезнованием. Он видеть никого не хотел. В башке вертелась жуткая картина смятых тел, боль, водка, похмелье – и так по кругу.

      Протрезвел Мешков 24 февраля 2022 года. Проснулся от волнообразного гула мощных моторов. Через город нескончаемой