Одноногий камбоджийский пират… Труды отца Пигидия. Николай Липкин

терзался тоскливым одиночеством. После потери Антонины Брантович краски жизни для него померкли. Она стала для него смыслом жизни и во всем заменила бывшую супругу, что погибла десять лет назад в одном из многочисленных морских сражений с извечным врагом Конг Сом Оэна – Ритхи Паном. Теперь даже звуки битв: грохот выстрелов, стук абордажных топоров, треск ломающихся мачт, звон скрещенных киемов и агонизирующие вопли поверженных врагов стали безразличны пирату и не вызывали былого трепета.

      Антонину Брантович Конг Сом Оэн забрал с российской подводной лодки, что сбилась с курса у берегов Манилы и заблудилась в водах Южно-Китайского моря. Долгие месяцы подводники питались планктоном и сырыми чайками. Птиц глушили, включая на полную мощность комплекс радиоэлектронного подавления «Борисоглебск-2». Комплекс был секретным, поэтому охотились по ночам.

      Отпустив восвояси подлодку с моряками, Конг Сом Оэн в качестве боевого трофея забрал Антонину Брантович. Измученная долгим подводным плаванием, она первое время отказывалась от еды, тоскливо бродила по корабельной палубе и иногда тихонько поскуливала.

      Антонина Брантович была собакой породы корги и принадлежала одному генералу из России. Подводная лодка перевозила ее из родного Билибино в Монте-Карло на всемирную выставку собак. Иван Игоревич – так звали российского генерала, самолично прилетал к Конг Сом Оэну и предлагал за Антонину выкуп в размере трехсот миллионов долларов.

      К тому времени корги оправилась, снова стала легкомысленной и веселой. Вволю набегавшись и наигравшись на свежем воздухе, она каждый вечер забиралась в постель к пирату.

      Отход ко сну стал для них своеобразным ритуалом, наполненным нежностью. Антонина шершавым языком вылизывала пирату лицо, затем сворачивалась у него на груди теплым рыжим калачиком и требовала ответной ласки. Конг Сом Оэн водил рукой по шелковистой шерстке и гладил между стоячими острыми ушками. Антонина преданно утыкалась холодным носом ему в подмышку и засыпала, тихонько посапывая.

      Ни одна из предыдущих жертв пиратских набегов не вызывала в Конг Сом Оэне такого же трепета и восторга, как эта милая рыже-белая сука. На предложение российского генерала одноногий пират ответил однозначным отказом.

      Для спасения своей собаки Иван Игоревич прибыл к берегам Камбоджи на авианосце «Адмирал Кузнецов». Тот стал для Конг Сом Оэна и его команды легкой добычей.

      Российские матросы, измученные долгой морской вахтой у берегов Латакии на вечно ломающейся посудине, добровольно сдались в плен и перебрались на остров Ронг, переквалифицировавшись в ловцов креветок и собирателей кокоса.

      Захват авианосца существенно повлиял на противостояние Конг Сом Оэна и Ритхи Пана из соседней деревушки Кох Туть. Заполучив военное преимущество, пират напал на неприятеля.

      Бамбуковые копья и стрелы сторонников Рихти Пана легко пробивали ветхую броню «Адмирала Кузнецова», но застревали в его корпусе. Исчерпав таким образом весь запас своего оружия, защитники Кох Туть вынуждено сдались на милость врага.

      Конг Сом Оэн был беспощаден и жестокосерден. Высадившись с командой на берег, он спалил деревню напалмом, а после вырезал всех ее жителей, кроме детей ростом ниже мотоциклетного колеса.

      Хитроумный мерзавец Рихти Пан избежал казни: вместе с небольшим отрядом он под покровом ночи покинул Кох Туть перед самым сражением. После вероломно напал на Буд Дудь – родную деревню Конг Сом Оэна, и похитил Антонину.

      Невероятное горе от утраты любимицы объединило русского генерала и Конг Сом Оэна. Они вместе отправились на поиски Ритхи Пана и бедной Антонины.

      Управлять авианосцем оказалось на удивление легко: ничуть не сложнее, чем пиратским парусным сампаном. Штурвалом служило огромное вертикальное колесо в виде солнцеворота, выструганное из стволов столетних берез девственных лесов Рязанской губернии. Колесо носило гордое имя Леонида Ильича Брежнева. Крутили его, повинуясь командам из капитанской рубки, двенадцать бурятских богатырей. Навигационные приборы с «Адмирала Кузнецова» сняли и продали одесскому старьевщику Шундрику Акопяну еще в середине девяностых.

      Фарватер движения прокладывал Иван Игоревич. Усевшись на носу корабля и свесив ноги, он сверял курс с GPS-навигатором в смартфоне Vertu и грустно повторял про себя: «Ах, Антонина, ах, Антонина…»

      На семьдесят шестой день плавания команду посетило видение. Грозовые облака над беспокойным морем сбились в кучу и образовали в небе гигантскую дебелую бабу: розовощекую, в кокошнике и с тяжелой косой. На ее покатых плечах висела отороченная белым мехом голубая шуба, а массивные ноги обтягивали леопардовые лосины. В правой руке она сжимала чебурек, от которого с жадностью откусывала большие куски. Жир по щекам стекал на пышную, выпирающую, словно тесто, грудь.

      – Кто ты? – спросил бесстрашный Конг Сом Оэн.

      – Я – адронно-антропогенный андроид Алиса. Или, если в отечественной классификации – БЭВМ-ИИТЯ-4А-В2000. Большая электронно-всезнающая машина с искусственным интеллектом в триггерных ячейках. 4А – это,