Автоматом и гранатой. Александр Карпов

пулемета, когда нужно сменить перегревшийся ствол. Для опытного стрелка дело быстрое, всего нескольких секунд. Но и для бывалого разведчика эта пауза на руку. Пользуясь затухающим светом от почти упавшей на землю ракеты, ориентируясь по нему, он вскочил и стремительно побежал туда, где, по его предположению, находился командир. Еще мгновение, и Егор в прыжке упал за ствол трухлявого дерева, по виду давно сгнившего и наполовину утонувшего в земле и в снегу. Защита так себе, но другой он не видел на пути, а потому выбрал эту. На большее времени не оставалось.

      – Лейтенант! – привычно прокричал он, надеясь услышать ответ.

      – Жив! – громко выпалил тот.

      Едва состоялся короткий обмен так нужными им обоим словами, как новый треск вражеского пулемета разрезал воздух. Снова досталось ветвистому крохотному деревцу, лишившемуся в одно мгновение почти всех своих веток. Разметало ближнюю к нему кочку. Вспороло землю в стороне от лейтенанта, обдав его мерзлым грунтом и катышками подтаявшего накануне льда.

      – Отползай! Есть возможность! Тебя почти не видно! – проорал Егор в темноту, стараясь перекричать оглушающий бой немецкого пулемета.

      Чуть дальше, где рельеф поляны нисколько не менялся, а, следовательно, укрываться было почти негде, она давала возможность уйти от пуль врага своим небольшим уклоном к реке. А это приносило разведчикам хоть какой-то шанс на выживание под губительным огнем врага. К тому же фронт в том месте сужался, тем самым делая меньшим сектор для ответной работы из автоматов. До заветной низины оставалось совсем немного. По прикидке Егора, подтвержденной светом очередной парящей в воздухе ракеты, достичь уклона поляны можно было в два или три броска назад.

      Едва он прокричал лейтенанту слова о возможности ретироваться ползком, тот выдержал короткую паузу и начал понемногу двигаться, приняв указание сержанта к действию и посчитав это единственно верным решением в данной ситуации. Тем временем пулеметная очередь вырвала из земли перед Егором и его укрытием целые пригоршни мерзлой земли. Сухой, от времени наполовину вошедший в землю, ствол дерева почти полностью разлетелся на куски, обдав его мокрым снегом и ледяным мхом.

      Что-то задело его плечо. Едва пулеметчик сделал паузу для новой очереди в сторону поляны, как Егор в страхе поднял голову и схватился за рукав. Ткань маскировочного халата была разодрана. Досталось и рукаву куртки. Боец сжал пальцы на плече, пытаясь понять, ранен он или нет. В суматохе происходящего боли он мог и не почувствовать. Боли не было. Щукин судорожно выдохнул. Пуля не задела руки, только порвала ткань.

      – Жив?! – привел его в чувства голос лейтенанта, немного успевшего уйти в сторону уклона поляны.

      – Жив! – выпалил Егор, ожидая возобновления работы вражеского пулеметчика, который уже успел хорошо пристреляться и укладывал свои пули все ближе и ближе к разведчикам.

      Но вражеская передовая молчала. Возникла пауза. Ее прервали только две, выпущенные почти одновременно,