Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Ринга Ли

будучи одетым только в нижние одежды, Лю Синь распахнул глаза и принялся вырываться изо всех сил.

      Мужчина в ответ на его трепыхания только отстраненно посмотрел на него и продолжил перекладывать ножи на столе. Он вел себя так, словно впервые оказался в этом месте и не знал, где что лежит.

      Опустившись на стул, безумец глухо проговорил:

      – Ты не должен был проснуться, тогда и больно бы не было.

      Склонив голову, он замолчал, уставившись в пол.

      Лю Синь проследил за его взглядом и тут же вздрогнул.

      Весь пол был в засохших пятнах крови. Кому она принадлежала – несложно было догадаться.

      – По крайней мере, так они мне говорили… – продолжил мужчина.

      – Не… не надо, прошу… – взмолился Лю Синь, чувствуя удушливый страх, подкативший к горлу.

      В воздухе пахло железом.

      – По жребию следующим должен был быть я… – Мужчина поднял на него тусклые глаза. – Но кто тогда позаботится о моей Жулань?

      – Прошу вас… я могу взять вас с собой, – просипел Лю Синь, не прекращая попыток вырваться и раскачиваясь из стороны в сторону.

      Везде – на стенах и на полу были засохшие пятна крови. Лю Синь зажмурился, судорожно выдыхая:

      – Пожалуйста…

      Мужчина встал со стула и подошел ближе.

      – Никто не покидает эти земли. Здесь наш дом. И твой теперь тоже… – Костлявая рука осторожно дотронулась до волос пленника. Столь милосердный жест никак не вязался с намерениями и словами мужчины. И от этого жуткое ощущение только усиливалось. Лю Синь чувствовал себя ягненком, которого мясник успокаивает перед забоем, проводя напоследок по мягкой шерстке.

      – Помогите! Кто-нибудь! – распахнув наполненные страхом глаза, Лю Синь кричал во всю мощь легких, глотая слезы и глядя на своего палача, в руке которого был зажат большой острый нож.

      – Каждый из нас после смерти отправится в Диюй[6] на поклон к царю Яме[7] и будет ожидать десяти судилищ, отплачивая за свои грехи в надежде на перерождение… – тихо произнес безумец, вновь посмотрев на пленника. Словно не замечая его трепыханий, он продолжил: – Мой сын все еще где-то там. Если встретишь его, передай, что отцу жаль… Отцу так жаль… – Слезы потекли по лицу мужчины. – Мой бедный Ши-эр, папе так жаль…

      Лю Синь замер, дрожащими, побледневшими губами коротко хватая воздух и во все глаза глядя на плачущего мужчину, боясь спровоцировать его своими движениями. Видя, что тот остановил руку с занесенным ножом и пребывает где-то далеко в своих мыслях, он сглотнул, считая удары сердца, что отчаянно билось в его груди.

      Прошло некоторое время, а мужчина так и продолжал неподвижно стоять, что-то тихо шепча. Мутная дымка, что клубами воспоминаний застилала ему глаза, сделала пленника перед ним словно невидимым. Висящий на волосок от смерти Лю Синь бросил взгляд на дверь, не слыша долгожданных тяжелых шагов, и вновь перевел глаза на мужчину.

      – Господин, – тихо позвал он, решив не дожидаться, пока безумец выйдет из транса и придет

6

Диюй () – царство мертвых или преисподняя в китайской мифологии. Представления о Диюе основываются на сочетании буддийской концепции «Нараки» с традиционными китайскими верованиями о загробной жизни.

7

Яма, или Яньлован (), – в китайской мифологии бог смерти, правитель царства мертвых со столицей в подземном городе Юду.