Экспресс в Рождество. Эльма Троу

оставшимися покупками.

      В предновогодней суете было что-то волшебное. Даниил не мог сказать, что он любил эту беготню, но ему нравилось тепло дома, в котором он вырос. Ему было приятно смотреть на блеск в глазах сестры, на родителей, которые, наконец, будут вместе сидеть на диване и просто смотреть телевизор вместо того, чтобы без конца отвечать на звонки. Даниил любил вдыхать волшебные ароматы маминой стряпни. Оказавшись у машины, он все еще чувствовал их и наслаждался этим ощущением.

      «А теперь мы будем мотаться по всей России», – подумал Даниил, собирая пакеты.

      Он пытался понять, что злит его больше. То, что он потеряет удовольствие домашнего уюта или возможность встретиться с Алисой. Ведь те четыре дня, которые у него останутся, уйдут на работу, потому что его руководитель начинает работать с десятого числа. Еще придется объяснять, почему Даниил не может присутствовать на рабочих созвонах.

      – По семейным обстоятельствам, – произнес он и улыбнулся, вспоминая, какими еще могут быть семейные обстоятельства на самом деле.

      «Интересно, как будет отмечать праздники Алиса? Она никогда не говорила мне о своей семье, – подумал Даниил. – А я и не спрашивал. Какой же я все-таки дурак».

      Ветер усилился. Он поднимал с земли снег и закручивал его во фракталах задорных вихрей. Даниил закрыл машину и с оставшимися пакетами помчался домой, потому что теперь ему стало действительно холодно.

* * *

      Алиса соврала отцу по поводу того, что не собирается никуда выходить, хотя «Отцовская ассоциация ответственных поступков» одобрила бы ее прогулку. После обеда девушка отправилась прогуляться в магазин. Она шла осуществить свое давнее желание, которое так и не успело сбыться в общежитии.

      Настроение улучшилось, когда в продуктовой корзинке появилась бутылка полусладкого вина, набор душистых специй, от которых сильно пахло гвоздикой и сушеными апельсинами, баночка розового меда, а еще шоколадка, в которой была та самая лопающаяся в ушах карамель.

      В гостиной работал телевизор. Алиса сидела на ступеньке стремянки и расправляла пушистые лапки пятиметровой елки. Она уже рассортировала по цветам игрушки и придумала, как их повесить. Рядом лежал телефон на случай, если Даня напишет.

      Долгое время Алиса нарочно игнорировала свой телефон, чтобы не дать себе повод написать лишнего. Нужно вести себя так, будто ей все равно и будто эта игра в реальности никак не отражается на ней – это всего лишь работа бурного воображения двух молодых людей.

      Однако безразличие не наступало.

      Алиса понимала, что у нее есть чувства. И чем больше проходило времени, тем более концентрированными они становились.

      «В какой момент они станут настолько едкими, чтобы расплавить мое сердце?» – подумала Алиса.

      Она достала гирлянду и, поднявшись на самый верх стремянки, принялась наматывать ее на макушку. В одном наушнике играла песня Night Ludovico Einaudi. Запах вина, которое Алиса поставила нагреваться на плите, усиливался. Справившись с гирляндой, Лисс помчалась на кухню. Над кастрюлькой с темно-рубиновой