Ненавижу тебя любить!. Анна Премоли

я говорила «А», он говорил «Б». Если я говорила «белое», то он – «черное». И так до бесконечности.

      После года беспощадной борьбы эта ситуация стала уже неуправляемой: вначале я еще пыталась быть выше всех его провокаций и невозмутимо идти своей дорогой, не обращая на него внимания, но в результате его очередной, которой уже по счету, грубости, брошенной в мой адрес исключительно с целью дискредитировать меня в глазах одного из клиентов, я слетела с катушек. Мы сцепились в его кабинете, и я высказала ему все, что о нем думала, а он в ответ обхамил меня так, что дальше некуда.

      Закончилось все это отвратительно. Я позволила вырваться наружу всей той ярости, которая накопилась у меня внутри после целого года ссор и грызни, и заехала ему кулаком в нос. Похоже, у меня это вышло очень даже неплохо, поскольку у Иэна оказалась сломана носовая перегородка, а у меня еще неделю болела рука. Притом что до этого я в жизни даже и мухи пальцем не тронула.

      Этот эпизод наделал немало шума, и, в попытках спасти ситуацию, начальство приняло мудрое решение, что мы ни при каких обстоятельствах не должны больше работать вместе. Каждому из нас доверили руководство собственной командой, и с этого момента наша война продолжилась уже на профессиональном поприще. И действительно, каждая из наших групп добивалась невероятных результатов, стараясь превзойти другую еще и потому, что на кону стояло звание «лучшей команды».

      На сегодняшний день никто из нас так и не сумел повести в счете, и мы застряли в ситуации вечной ничьей.

* * *

      – Ну так как ты считаешь, у вас получится не поубивать друг друга, если вам придется провести вместе несколько встреч? – возвращает меня к реальности голос Колина.

      – Прошло уже пять лет, мы можем во всяком случае попытаться вести себя как цивилизованные люди, – отвечаю я, удивляясь себе самой.

      Колин приятно поражен: дипломатическая жилка никогда не входила в число моих главных достоинств. Я вижу, как на его лице снова расцветает улыбка. Что ж, хоть кому-то здесь хочется улыбаться.

      – Ты меня очень обрадовала. Правда, Дженни, ты даже не представляешь…

      Вообще-то очень даже представляю: я знаю, как много значит для него иметь возможность рассчитывать на надежных, готовых прийти на помощь людей. Признаюсь, за последние пять лет в этих стенах не слишком-то часто одерживало верх здравомыслие. Может, хоть раз и я могу попытаться сделать для него что-нибудь, ведь со своей стороны он меня всегда защищал, а после того печально знаменитого случая именно он спас меня от увольнения.

      По сути, это же я позволила себе рукоприкладство, а значит, чисто формально я и была неправа в глазах других. Однако Колину было очень хорошо известно, что если я и отреагировала таким образом, то это потому, что кое-кто другой перешел все возможные границы.

      – Хочешь, чтобы я сам поговорил с Иэном? – спрашивает меня шеф.

      Но мне уже тридцать три года, и я могу обойтись без няньки. Конечно, это было бы замечательно,