Тик-так. Александр Руж

обрушивались на берег.

      Алекс понимал, что и полет на аэростате в ненастную погоду чреват непредсказуемыми последствиями, однако это было лучшее из всего, что он мог предложить. Анита согласилась без колебаний. Преследуемые по пятам улюлюкавшей оравой, они добежали до гондолы, ввалились в нее, Максимов перерубил якорный канат, и аэростат взмыл в небо.

      План был таков: пролететь два или три десятка верст, чтобы избавиться от преследования, и под покровом темноты приземлиться в каком-нибудь безлюдном месте. Бросить аэростат, от которого здесь сплошные неприятности, и пешком добраться до селения. Анита прихватила кошелек с тысячью песо. Сумма скромная, но она позволяла устроиться на постоялом дворе и взять паузу, чтобы обдумать дальнейшие действия.

      Максимов развел пары и попытался направить громоздкий баллон вдоль побережья. Увы, природа внесла в первоначальные намерения беглецов свои коррективы. Двигатель мощностью в три лошадиные силы был не в состоянии противостоять разбушевавшемуся ветру. Аэростат развернуло и понесло над морем куда-то на восток, а после на юг. Там, над вспененными водами, буйствовал ураган. Он яростно трепал изготовленную из шелка и пропитанную каучуковым раствором оболочку, и она, в конце концов, прохудилась. Аэростат стал опускаться.

      С момента бегства прошли уже ночь, утро и почти весь день. Аппарат с беспомощными пассажирами унесло за сотни, а то и за тысячи верст от стартовой точки. Навигационное оборудование отсутствовало, поэтому определить вектор полета и тем более текущие координаты не представлялось возможным. Поблизости – ни малейших признаков земли, а в утлой гондоле, плюхнись она в воду, не особенно-то поплаваешь. Максимов выбросил за борт весь балласт, а потом и немногочисленные вещи, взятые из дома. Эти меры слегка замедлили падение. Вечерняя заря гасла, когда скукожившийся аэростат вновь снизился над морем так, что волны били в днище гондолы.

      – Не спасемся… – проронила Анита, вцепившись в веревочную снасть.

      Если уж она, с ее всегдашним оптимизмом, потеряла надежду, значит, положение и впрямь было аховым. Вероника, забившись в угол, истово молилась. Максимов, стараясь не терять присутствия духа, примеривался, как бы выкорчевать из гондолы котел, цилиндры и прочие части ставшего ненужным двигателя. Это ж какая вага сразу уйдет! Он пошатал давно погашенную и успевшую остыть печку. Держится крепко. Еще бы! – сам старался, вмонтировал на совесть. Но ничего, выломаем… А может, и ломать не нужно?

      Он задрал голову. Брюхо аэростата провисло, сетка вот-вот сползет с него. Не залезть ли по веревкам наверх, угнездиться меж шелковых сборок, которые, благодаря каучуковой пропитке, почти не скользят, а подвеску обрубить? Пускай двигатель вместе с гондолой летит в бездну. Это, по прикидкам Алекса, могло подарить горе-путешественникам еще полчаса или даже час. Но что потом?

      Он обвел взглядом горизонт, едва видневшийся в прорехах туч, и внезапно воскликнул:

      – Смотрите!