Интим не предлагать, или Новая жизнь бабушки Клавы. Лина Богданова

кухню в саду благодетеля. Просторное помещение вполне подходило для жилья одинокого и не претендующего на пентхаус отставника с собакой. Печка там добротная. Закуток для спальни вполне подходящий. Окна в сад выходят. И чердак яблоками пахнет. Почти как в родительском доме. С такой благодатью ни одна квартира не сравнится, пускай сын с невесткой не переживают. Появится у Николая паспорт, он у Митрича пропишется, тот обещал. А в благодарность свозит старика на Нарочь.

      Пускай хоть раз в жизни море посмотрит. Море не море, но впечатлений должно хватить. А заодно и Ромкиного сивку-бурку обкатают.

      – Вот потеплеет, и до ума доведем внедорожник, – рассуждал проклюнувшийся в душе оптимист. – Там работы дня на три осталось. Максимум – на недельку. Как раз к моей пенсии поспеет. Бензин поставлю, сам Ромка вряд ли сподобится, всю жизнь на мели сидит наш кандидат. И малыш с нами поедет. В люке своем – глядите-ка, еще один танкист нарисовался. Развелось нас… И Шарик. Хотя нет, весной не поедем. Ромку в люке том до ангины доведем, не простит мамаша. А летом палатку с собой прихватим. Удочки. И маму Риту возьмем, чтоб не скучала. Так и быть! И Карапузова, если с работы отпустят. Эх, хорошая поездка получится! Со всех сторон полезная.

      «Три танкиста, бр-хр-хр, три веселых х-х-х… друга…» – подпрыгивал на ухабах страдалец-патефон.

      – Экипаж машины боевой! – верещал, отчаянно перевирая мелодию, Ромка-маленький из люка.

      – Дурдом «Ромашка», – закатывала глаза мама Рита.

      – Нормально идет, – со знанием дела кивал Ромке-старшему Николай.

      – Хр-хр, – вносил свою лепту в оживленную атмосферу поездки спящий за задним сиденьем Шарик.

      – Не довезу, – хмурил брови Митрич, заботливо удерживая патефон.

      – А мы тебе взамен этой рухляди бумбокс с динамиком купим, – успокаивал его сосед, Ромка-старший.

      – С твоей-то зарплатой только бумбоксы налево и направо раздаривать, – вернулась к любимой теме его жена. – Не верьте вы ему, Константин Дмитриевич.

      – Кто это Константин? – удивился Николай. – Это Митрич, что ли?

      – Плохо, как я погляжу, – кривила губки мама Рита, – вы своего домовладельца знаете. Митрич да Митрич, а все остальное будто бы и значения не имеет! Ох и черствые вы, мужики! Что сухари прошлогодние. Он вообще в курсе, – обратилась она к старику, – что вы женитесь первого числа?

      – Ну дык… – смутился Митрич.

      – То есть как женится? То есть кто женится? – Николай растерянно оглядел присутствующих. С Шариком все было предельно ясно: их отношениям с Мэри упорно препятствовал хозяин красотки. Ромка-старший вряд ли на второй брак сподобится, ему бы первый пережить. Ромке-младшему рано еще. Сам Николай до этой темы еще не дошел. Стало быть…

      – Ну старик…

      – Ой, да не факт еще! – отмахнулся Митрич, едва не уронив своего отчаянно хрипящего любимца. – Познакомились только. Преувеличиваете, Маргарита.

      – Если самую малость, – дернула плечиком