Спрут. Марко Незе

ли хоть чуточку света? Я прекрасно понимаю, вы не можете вдаваться в подробности, но хотя бы скажите в самых общих чертах.

      – Адвокат, мне абсолютно нечего вам сообщить, – категорическим тоном ответил Каттани. Но потом, словно передумав, добавил: – Да нет, пожалуй, кое-что я могу вам сказать.

      Терразини навострил уши.

      – Только что здесь ко мне подходил один человек, которого сейчас я нигде не вижу. Он сказал, что хочет поговорить со мной о Маринео, а потом куда-то исчез.

      – А он представился?

      – Да, сказал, что его фамилия Фьордализо. Если увидите его, пошлите ко мне. Интересно, что он расскажет.

      – Если только увижу… Но такой фамилии я никогда не слыхал. Надо же – Фьордализо!..

      И адвокат отошел с ошарашенным видом. Смотря ему вслед, Каттани встретился взглядом с ослепительно красивой женщиной, которая стояла в одиночестве со стаканом виски в руке. Ее тонкая фигура была затянута в длинное черное платье. Лицо у нее было открытое, держалась она уверенно и гордо. Каттани не отрывал от нее взгляда. Она чуть заметно насмешливо улыбнулась уголком рта и сделала несколько шагов в сторону комиссара. Ее притягивало словно магнитом.

      – Чем это вы тут занимаетесь? – произнесла она глубоким грудным голосом («Голос у нее чарующий», – подумал Каттани). – Издали за мной наблюдаете? Боитесь подойти поближе? Меня зовут Ольга Камастра.

      Женщина без предрассудков и весьма ловка. Двадцати пяти лет, ослепительно красивая, без роду без племени и без гроша денег, она выскочила замуж за графа Камастру, на сорок лет старше ее. И теперь, оставшись вдовой, она с полным правом звалась графиней. Но главное, что она унаследовала, – это капитал. Обладая предприимчивостью, основала строительную фирму. «Запачкала известью родовой герб», – как прохаживались на ее счет злые языки.

      – Так что же, комиссар, вы в самом деле меня боитесь?

      Каттани не отрываясь смотрел в ее лучистые черные глаза.

      – Может, и боюсь, – флегматично ответил он. – Я знавал женщин вашего типа.

      Графиня рассмеялась.

      – Ну давайте же, скажите откровенно. Сколько убийств вы мне приписываете? Сколько трупов, упрятанных под фундамент домов, которые я строю?

      – Да нет, – Каттани наконец оторвал от нее взгляд. – Я имел в виду совсем другую опасность. – И продолжал, стараясь глядеть на нее не так откровенно: – Вы мне кажетесь червонной королевой. И жертвы ваши совсем иного рода. Представляю, сколько их!

      Из толпы вынырнула изящная фигурка Эльзе. За ней как тень, следовал Нанни Сантамария, танцевавший с Эльзе весь вечер. Увидев мужа, любезничавшего с Ольгой, она вскричала чуть ли не с истерическими нотками в голосе:

      – Ах, вот он где, мой муженек! А я-то никак не могла понять, где ты запропастился!

      – Ты же знаешь, что я не выношу такой толкотни. Стоял тут, в сторонке.

      «Не слишком-то убедительный ответ, дружище, – подумал он. – Нет, совсем не убедительный».

      – Если вам интересно это знать, то комиссар признавался мне, каков его идеал женщины, – вмешалась графиня. Ей хотелось