Символисты. Валерий Брюсов

потому не тот бессмертен на земле,

      Кто превзошел других в добре или во зле,

                                    Кто славы хрупкие скрижали

      Наполнил повестью, бесцельною, как сон,

      Пред кем толпы́ людей – такой же прах,

                                                                         как он, —

      Благоговели иль дрожали,

      Но всех бессмертней тот,

                                              кому сквозь прах земли

      Какой-то новый мир мерещился вдали —

                                        Несуществующий и вечный,

      Кто цели неземной так жаждал и страдал,

      Что силой жажды сам мираж себе создал

                                       Среди пустыни бесконечной.

      1887

      Волна

      Нежно-бесстрастная,

      Нежно-холодная,

      Вечно подвластная,

      Вечно свободная.

      К берегу льнущая,

      Томно-ревнивая,

      В море бегущая,

      Вольнолюбивая.

      В бездне рожденная,

      Смертью грозящая,

      В небо влюбленная,

      Тайной манящая.

      Лживая, ясная,

      Звучно-печальная,

      Чуждо-прекрасная,

      Близкая, дальная…

      1895

      Осенняя песня

      Город закутан в осенние ризы.

      Зданья теснятся ль громадой седой?

      Мост изогнулся ль над тусклой водой?

      Город закутан в туман светло-сизый.

      Белые арки, навесы, шатры,

      Дым неподвижный потухших костров.

      Солнце – как месяц; как тучи – сады.

      Гул отдаленной езды,

      Гул отдаленный, туман и покой.

      В час этот ранний иль поздний и смутный

      Ветви без шума роняют листы,

      Сердце без боли хоронит мечты

      В час этот бледный и нежный и мутный.

      Город закутан в забывчивый сон.

      Не было солнца, лазури и дали.

      Не было песен любви и печали,

      Не было жизни, и нет похорон:

      Город закутан в серебряный сон.

      1896

      Сонет

      Над морем тишина. Вблизи и в отдаленьи,

      Перед угрозой тьмы забыв раздор дневной,

      Слилась пустыня вод с воздушною волной

      В объятьи голубом, в безбрежном сновиденьи.

      И столько кротости в их позднем примиреньи,

      Что берег побежден небесной тишиной

      И скалы замерли над синей глубиной,

      Как эхо грустных слов, поющих о забвеньи.

      И вот зажглась звезда. Быть может, там вдали

      Она окружена немолчным ураганом,

      Но, разделенная воздушным океаном,

      Она – лишь робкий луч для дремлющей земли,

      Лишь предвечерний знак,

      лишь кроткое мерцанье,

      Над темной тишиной лучистое молчанье.

      1897

      «О, этот бред сердечный и вечера…»

      О, этот бред сердечный и вечера,

      И вечер бесконечный, что был вчера.

      И