Студент 3. Рафаэль Дамиров

вы хотите сказать? – осведомился я с ледяным бесстрастием.

      – Ну… не я это произнесла, – туманно парировала она.

      – Ладно, – интонацией я как бы подвел черту. – Слушай, Лен, поговорим серьезно… Ранец-то давай!

      Помедлив секунду, она стянула с плеч лямки, и я принял рюкзачок, совсем не тяжелый.

      – А теперь послушай.

      И я рассказал о наших встречах с Ларисой Юрьевной почти без утайки. Об ее записке, о беседах, и даже о распитии коньяка. Умолчал про обжимания и поцелуи, решив не подвергать ранимую душу сложным переживаниям. Но говорил и говорил в темпе, намеренно обрушивая на девичий разум потоки информации.

      – Да! Она прониклась ко мне какими-то чувствами. Не знаю уж какими. Она до конца не открылась, а я выпытывать не стал. Одно скажу точно: ей надо было выговориться. Понимаешь?! Почему именно мне? Ну…

      Лена язвительно хмыкнула:

      – Почему! Мне решила нагадить. Бог шельму метит. Хотя…

      Она не договорила.

      – Может быть, – отчеканил я. – Но ты понимаешь, зачем я ввязался в эту тему?! Здесь только одна причина. Только одна, и никакой другой!

      Лена слегка нахмурилась:

      – Ты решил подробнее узнать про Беззубцева?

      Я торжествующе рассмеялся:

      – Елена Игоревна! Вам когда-нибудь поставят памятник как самой умной бабушке планеты. Ну, когда вы станете бабушкой, конечно!..

      – Ох, болтун! Сам… дедушка!

      – Потенциальный. Конечно! Но ты представь: я ведь узнал! И узнал такое, отчего уши в трубочку сворачиваются.

      – А, значит у меня сейчас свернутся?..

      – Ты их пальчиками придержи, вот так, – и я показал, как.

      Она постаралась не засмеяться, но я видел, что она совсем оттаяла, и верит моим словам, и очень хочет узнать то, что мне известно. И, конечно, я поделюсь. Только придется еще потрудиться.

      – Готова? Ну отлично. Но прежде… – я понизил голос и обернулся, и Лена тоже послушно оглянулась – психологический крючок сработал. Я заговорил напористо, с четкой отсечкой слов: – Прежде вот что. Сперва ты мне расскажи, как ты это узнала. Все подробности, какие есть! Это важно. Важнее некуда.

      – Так… подробностей-то кот наплакал.

      – Понимаю. Но все, что есть.

      Лена сосредоточилась.

      – Ну, значит, так…

      Я узнал, что она в обед решила забежать в отдел кадров…

      – Соскучилась?

      – Да как тебе сказать… Тут сложный синтез чувств, – она приосанилась, понимая, что выразилась глубоко.

      – Понимаю, – сказал я.

      Словом, забежала. В самом приподнятом настроении. Можно сказать, в радостном. И застала там полное смятение. Женщин с перекошенными лицами и начальника, держащегося за живот и пьющего лекарство из бутылочки «Товарищество В.К. Феррейнъ». От ошеломляющего известия у него внезапно обострилась язва.

      И все они дружно накинулись на Лену и обрушили на нее ужасную новость.

      – Так, – прервал я. – С этого места подробнее.

      Но подробностей на самом деле