На моих условиях. Настя Орлова

в гладкий пучок на затылке, пренебрегаю украшениями. Пусть не думает, что я хочу произвести на него впечатление, – это не свидание, и он мне неинтересен.

      Когда в семь вечера я захожу в ресторан, на входе меня встречает администратор с пафосной гримасой на красивом лице. Говорю ей, кто меня ожидает, она тут же меняется – лицо начинает излучать интерес и доброжелательность, и она безропотно провожает меня в глубь зала. Интересно, имя Максима Андреева на всех так действует? Сначала Варя, теперь эта девица.

      В ресторане почти нет свободных мест, но Андреева я замечаю стразу. Он сидит, небрежно откинувшись на стуле, и смотрит прямо на меня. Его взгляд несколько секунд изучает мое лицо, потом медленно скользит вдоль тела. Это глупость, но, несмотря на скромное платье-броню, у меня создается ощущение, что мысленно он меня раздевает. Кожа начинает гореть, пульс учащается. Даже дыхание становится прерывистым – бессознательно я пытаюсь задержать его, чтобы бурно вздымающаяся грудь не выдала моего смятения.

      – Здравствуй, – говорит он, легко поднимаясь со стула.

      Я лишь киваю, потому что дар речи мне отказывает. Максим галантно отодвигает для меня кресло, и я усаживаюсь на него, ощущая себя как на иголках.

      – Расслабься, – его голос звучит чуть насмешливо.

      – Мне некомфортно находиться здесь с тобой, – отвечаю я, не считая нужным врать. – И я бы предпочла провести этот вечер иначе.

      – Какая честность!

      – Мое лучшее качество.

      Появившийся официант прерывает этот обмен колкостями. Отказавшись от вина, заказываю минеральную воду и ассорти брускетт.

      – А горячее?

      – Я не голодна.

      Андреев диктует свой заказ и отдает официанту меню, после этого вновь берет меня в свой фокус.

      – Надеюсь, за дни, прошедшие с нашей последней встречи, ты смирилась с мыслью о нашем браке.

      – На это мне не хватило бы всей жизни.

      Он усмехается и вновь скользит по мне взглядом, от которого меня бросает то в жар, то в холод. Как он это делает? Я работаю моделью уже два года – чувствовала на себе разные взгляды: от заинтересованных и развязных до равнодушных и презрительных. Но так, как смотрит он, на меня не смотрел никто.

      – О чем ты хотел поговорить? – спрашиваю я, нервно комкая салфетку.

      – О том, когда тебе будет удобно перевезти вещи.

      – Прошу прощения? – вырывается у меня удивленный возглас.

      – В мою квартиру.

      – Зачем мне это делать? У меня есть своя.

      – Это не твоя квартира, – говорит он с нажимом.

      – Она принадлежит отцу.

      – А ты с пятницы будешь принадлежать мне.

      Приносят напитки, и я почти жалею, что не решилась на что-нибудь из спиртного. Возможно, алкоголь смог бы смягчить этот новый удар, нанесенный мне Максимом Андреевым.

      – Ты говорил, чтобы я относилась к этому браку как к сделке, – напоминаю, с трудом подбирая слова.

      – Ничего не изменилось, – вкрадчивая мягкость его голоса и мерцающий блеск в зеленых глазах начинают меня тревожить.

      – Если