Физрук 9: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

но я обрисовал заведующей свою проблему и мне по блату принесли и апельсины и лимоны и те же яблоки, но крепкие, краснобокие.

      – Ну вот есть же у вас все! – не удержался я от упрека. – А на прилавке только мумии какие-то, вместо яблок.

      – Если я сразу выложу все, что у меня есть, народишко в миг расхватает, и вам, к примеру, ничего не достанется.

      – Это вы бросьте, уважаемая! У нас не народишко, а советские труженики и члены их крепких дружных семей.

      – Я-то что? – пожала плечами заведующая. – Вы с этим в горторг обращайтесь. Пусть они наладят регулярный подвоз дефицитных продуктов, а я буду их продавать за милую душу.

      – Ладно. Спасибо!

      – Всегда рады вас видеть, товарищ Данилов!

      Я покинул магазин, сел в машину и поехал в горбольницу. Случайный разговор с заведующей всколыхнул в душе то, что давно мешало мне наслаждаться всеми благами жизни. Ну ведь в самом деле! Какого хрена эти торгаши прячут товар в своих подсобках? Не, понятно, это их дополнительный доход, причем – многократно превышающий официальную зарплату. С этого дохода они отстегивают вышестоящим, а те… мне. Выходит, что я тоже замешан в том, что обкрадывают население? Можно подумать, что раньше я этого не знал… Да нет, чушь все это… Уж мне-то хорошо известно, что никакими мерами этого положения не исправить, только – личной заинтересованностью граждан. Будут люди по всей цепочке – от сада-огорода до прилавка – заинтересованы, чтобы гражданам поступали свежие фрукты-овощи, не станет и дефицита.

      На пороге главного входа городской больницы меня встречал целую букет больничных девиц. Куда только смотрит их медицинское начальство? Облепили меня, словно пчелы краюху хлеба с медом, давай щебетать что-то восторженное. Из невнятных восклицаний я понял только, что весть о моем спасении из лап бандитов восьмиклассника не только разлетелась по городу, но и обросла невероятными подробностями. Получалось, что я уничтожил целую банду, расстреляв ее из пулемета с вертушки, а остальных добил приемами каратэ.

      Еле от них – медсестер – отбился. Хорошо что на входе в сердечно-сосудистое отделение их отшила старшая сестра. Она меня и проводила к палате, где лежал директор. Койка его стояла возле двери. Кроме него в палате было еще трое таких же немолодых мужиков. Увидев меня, Пал Палыч улыбнулся, но через силу. В вену на локтевом сгибе его была воткнута игла, от которой шла прозрачная пластиковая трубка капельницы. Я взял единственный здесь стул, уселся на него, положив на тумбочку авоську с фруктами.

      – Здравствуйте, Пал Палыч! Как вы себя чувствуете?

      – Здравствуйте, Саша! Ничего, жить буду… По крайней мере, так утверждают врачи.

      – Может вас в отдельную палату перевести?

      – Зачем? – удивился Разуваев. – Буду валяться и смотреть в потолок… Здесь я хоть с коллегами по-несчастью могу словом перемолвится.

      – А вам не вредно разговаривать?

      – Вредно, но слушать я могу вполне… К там там мальчик?

      – С мальчиком все в порядке. Бандиты наказаны.

      – Разве состоялся суд?

      – Есть и другой суд.

      – Понимаю, хотя и не одобряю.

      – Как