Боги Египта. Наталья Павлищева

что-то важное. Сказал, что это его изделие и завтра надо отдать заказчику… А что это такое?

      – Не твое дело! – огрызнулся Шеду.

      Его беспокоило появление Менеса.

      – Говоришь, он сказал, что сам сделал эту вещь?

      – Да… а еще сказал, что девчонка призналась в продаже его тебе и что взяла слишком малую сумму.

      – Себек его забери! – ругнулся Шеду на Менеса. – Путается под ногами! – Он повернулся к слуге: – Ты сказал, куда я ушел?

      Тот удивился:

      – Как я мог сказать, если не знал?

      – Пойдешь со мной. Посторожи снаружи, – приказал скупщик, закрывая дверь в комнату, где разговаривал с Незер.

      «Надо бы поменять место, слишком просто сюда попасть», – подумал он, зажигая дополнительный светильник. Слуга не успел выйти за дверь, как услышал вопль хозяина:

      – А! Кто?! Где?!

      Шеду стоял перед открытым тайником, пытаясь нащупать что-то внутри.

      – Кого ты впускал в дом?!

      – Никого. Клянусь Пером Маат, никого! Этот скульптор поговорил со мной снаружи, а потом быстро ушел.

      – Поговорил? Ушел?

      Трясущимися руками Шеду принялся выгребать из тайника все, что там находилось – на стол и ложе рядом полетели мешочки с шетитами, разные ценности, просто золотые слитки… Но главного – анха – среди них не было.

      Получив от верного слуги еще тысячу заверений в том, что скульптор в дом не входил, а никто другой рядом не появлялся, Шеду застыл, в ужасе обхватив голову руками.

      Если это сделали не люди, значит… Если анх вернул себе его владелец, то Шеду будет попросту испепелен его гневом в назидание другим. А если постарался жрец Сета, и анх уже у бога тьмы? Скупщик даже зубами заскрипел, ведь это означало, что он и золото не получит, и в приближенные Сета не попал.

      Еще хуже – оказался меж двух воюющих богов!

      Заскрипишь тут зубами…

      В отчаянье он стиснул зубы так сильно, что кончик давно начавшего крошиться переднего зуба сломался, образовав заметную щербину.

      Теперь Шебу просто взвыл. Одно из самых страшных уродств – отсутствие зуба или его дефект, чиновник со щербиной во рту не мог открыть этот рот нигде без того, чтобы не вызвать море насмешек со всех сторон. Потеря зуба или хотя бы части его означала потерю должности.

      В последнее время Шебу, понимая, что зуб вот-вот сломается, был очень осторожен, ел только мягкую или мелко нарезанную пищу, которую не требовалось откусывать. И каждый день давал клятвы сам себе (богам не решался), что завтра позовет ловкого лекаря из тех, что умеют заменять один зуб другим. Клялся, но клятвы не выполнял, поскольку страшно боялся боли.

      И вот теперь зуб сломался!

      День поистине выдался ужасным. Почему он не прогнал красивую девчонку, соблазнившись ее грудью? Мало ли аппетитных попок в Городе? Да и парик у нее растрепанный, такие никто не носит…

      Он даже не додумал эту мысль, замерев от увиденного. Гист насторожился:

      – Что, хозяин?

      – Ничего… ничего… – Шеду сделал знак, чтобы