Боги Египта. Наталья Павлищева

Тот, видно, понял мысли скульптора, на то он и бог мудрости. Усмехнулся:

      – Знаю, не твое это дело, но все равно прошу взять ученика. Он юноша очень толковый, все схватывает на лету.

      Менес снова покосился на юнца, как-то уж очень скептически оглядывавшего незавершенные работы, оставленные Сиа (а может, и тем, кто учил самого Сиа). Скульптор помнил собственное потрясение от этих несовершенных творений, тогда казалось, что лучше человек ничего создать не способен. Кроме того, стоило попытаться самому вылепить что-то подобное, как становилось ясно, что и до такого-то учиться и учиться.

      А этот вон морщится…

      – Зачем ему?

      – Менес, я ведь тебя не только делу его обучить прошу. Хочу, чтобы ты из Нармера человека сделал.

      – А он кто?

      – Сноб. Заносчив очень, самонадеян. Сообразителен, схватывает все на лету, запоминает так, что диву даешься, голова, руки – все есть, но… заносчив, – снова вздохнул Тот.

      Вот только заносчивого ученика Менесу не хватало!

      В последнее время у Менеса вообще что-то не ладилось, заказов было много, и удачные работы тоже были, но хотелось чего-то грандиозного, а приходилось высекать одну за другой скульптуры ничтожеств, обладавших при жизни большим количеством золота. Он не нуждался в заработке и постепенно стал отказываться от неинтересных заказов, но это не добавляло значительности делам. Каждому мастеру нужна работа по его максимальным способностям, иначе он начинает тосковать.

      Неужели Тот решил, что лучшее для Менеса – воспитание заносчивого юнца, словно мастер больше не способен ни на что путное?

      И снова бог понял его мысли раньше самого Менеса.

      – Менес, поучи его пока инструменты в руках держать и покажи что да как. У тебя скоро будет заказ, о каком можно только мечтать. Прославишься перед потомками навсегда. А этот, – Тот кивнул в сторону заинтересованно что-то разглядывавшего Нармера, – будет помогать. Но чтобы он помогать мог, должен сначала научиться.

      – Какой из него помощник? – фыркнул Менес, заметив, что юнец взял в руки ком глины, намереваясь что-то вылепить. Но мысль, что мальчишка не боится испачкать руки, все же была приятна. И то хорошо.

      Но вдруг сейчас набегут слуги, примутся дитя отмывать, причитать?

      – Чей он?

      Тот отвернулся, словно заинтересовавшись чем-то в небе:

      – Неважно. И его не слушай, вбил себе в голову, что сын бога.

      – А в действительности?

      – Сказал же: неважно! Учи, словно он простой мальчишка!

      – А потом его отец меня уничтожит.

      Неожиданно Тот кивнул:

      – Уничтожит, если плохо научишь. Учи хорошо.

      – Нельзя научить того, кто не хочет.

      – Он хочет. Не пожалеешь, у Нармера один недостаток – самоуверенность. Если исправить, ему цены не будет.

      Менес усмехнулся:

      – Исправить! Если он сын бога, значит, бессмертный. А если бессмертный, то почему бы передо мной не погордиться?

      – Потому что ты мастер, а он