Чрево Парижа. Радость жизни. Эмиль Золя

беспокойно, нервно дергался, что, должно быть, вошло у него в привычку. Он был в толстых зашнурованных башмаках, а из-под коротких панталон виднелись синие чулки.

      – Здравствуйте, господин Клод, – весело ответила зеленщица. – Знаете, я вас в понедельник ждала, а так как вы не приехали, то убрала вашу картину; я повесила ее на гвоздь в своей комнате.

      – Вы очень добры, госпожа Франсуа; я приеду к вам на днях кончать этюд. В понедельник я не мог… А что, скажите, с вашего большого сливового дерева еще не облетают листья?

      – Конечно нет.

      – Видите ли, я хочу изобразить его на своей картине, слева, у курятника, получится неплохо; я всю неделю обдумывал это… Гм… нынче утром отличные овощи… Я нарочно вышел пораньше, предвидя, что восход солнца будет великолепно освещать эту шельму капусту.

      Он указал жестом на груду овощей. Зеленщица продолжала:

      – Однако мне пора. Прощайте… До скорого свидания, господин Клод!

      Трогаясь с места, она представила Флорана молодому художнику.

      – Постойте-ка, вот этот господин приехал, кажется, издалека. Он совсем не узнаёт вашего противного Парижа; может быть, вы дадите ему полезный совет.

      И госпожа Франсуа наконец уехала, радуясь, что оставила их вдвоем. Клод с участием смотрел на Флорана; эта длинная фигура, тонкая и неуверенная, казалась ему оригинальной; рекомендации госпожи Франсуа было для него вполне достаточно; с фамильярностью человека, любящего слоняться, привыкшего ко всяким случайным встречам, он спокойно сказал:

      – Я пойду с вами; вы куда?

      Флоран смутился. Он не знакомился с людьми так легко; но с самого приезда у него вертелся на языке один вопрос. Беглец собрался с духом и спросил, боясь услышать неблагоприятный ответ:

      – А что, улица Пируэт еще существует?

      – Ну конечно, – ответил художник. – Это очень любопытный уголок старого Парижа. Улица эта кружится, как танцовщица, а дома похожи на животы беременных женщин… Я сделал с нее довольно сносный офорт. Когда вы зайдете ко мне, я его вам покажу… Так вы туда?

      Флоран успокоился и приободрился, узнав, что улица Пируэт сохранилась, но тут же стал божиться, что ему не надо туда идти, и уверять, что вообще никуда не спешит. Настойчивые вопросы Клода вызвали в нем прежнее недоверие.

      – Ничего не значит, – сказал тот, – пойдемте, так и быть, на улицу Пируэт; ночью у нее, знаете, такой колорит!.. Идем, ведь это в двух шагах.

      Флоран вынужден был пойти за ним. Они шли рядом, как два товарища, шагая через корзины и овощи. На тротуарах улицы Рамбюто возвышались горы цветной капусты, уложенной удивительно ровно, точно пирамиды ядер.

      Белая и нежная сердцевина, похожая на исполинские розы, выглядывала из мясистых зеленых листьев, и кучи капусты напоминали букеты новобрачной, расставленные в громадных жардиньерках. Клод остановился, громко восхищаясь этим зрелищем.

      Дойдя до улицы Пируэт, он стал