Шушана, Жужуна и другие родственники. Маша Трауб

ла? Она на «мерседесах» привыкла ездить! На моем «мерседесе». Все, устал я с тобой говорить! Почему я вообще с тобой говорю? Ты меня от дела отвлекаешь! Ехай, куда ехал!

      Нина обреченно смотрела, как таксист дядя Рафик, продолжая насылать проклятия на голову конкурента, вытаскивает ее чемодан из машины таксиста Роберта, которого тетя Ася специально вызвала, и укладывает в свой багажник. Спокойно доехать до дома не получится.

      – Дедуля! Как ты? Почему прилетела? У тебя что-то случилось или в гости? Что я такого Асе сделал, что она меня больше не любит? Зачем Роберта позвала? Или она обиделась? Слушай, если эти соседки будут говорить, что Рафик много денег берет и совесть потерял, ты им не верь! Я тебя почти даром возить буду! Так им всем и передай! Что им этот Роберт так нравится? Что он делает этим женщинам, что они его зовут? Или он умеет ехать так, как я не умею? Да он тьфу, младенец передо мной!

      – Дядя Рафик, можно я покурю в машине?

      – Нужно! Кури, пей, танцуй! Хочешь, музыку громко включу? Дедуля, а ты что приехала? Соскучилась? Это правильно! Или насовсем? Скажи, что насовсем – я праздник устрою! Не хочешь говорить, не говори – я глухой буду для тебя! Я тебе так скажу, дома всегда лучше. Вот скажи, в Москве разве лучше? Я не знаю, не был. Ты вернулась, когда Натэлу замуж выдавали, так все радовались! Я больше всех радовался! Потом ты опять уехала! Зачем? Людей много, машин много! Но я тебе вот что скажу – у нас теперь тоже всего много! Если тебе нужно, чтобы по улице спокойно пройти нельзя, то ты правильно вернулась! У нас столько туристов! Едут и едут, им что, город резиновый? Как они здесь помещаются? Соседи на меня обижаются, говорят, Рафик на один лари больше стал брать! Да я из-за этих туристов рыбу не могу поесть! Вчера мидии брал – мелкие, а стоят на четыре лари дороже. Я им говорю, три дня назад нормально стоили, что они – золотыми стали? Так я первый куплю, если золотые! Вот ты мне скажи, у них совесть есть так продавать? Нет! Тогда у меня тоже совести нет! А машины? Все таксистами стали! Раньше кто был таксистом? Я и Леванчик. Нас все знали. Мы хорошо работали. Ругались, да, но уважали друг друга. А сейчас что? Появляются всякие Роберты! Покурить спокойно нельзя – тут же клиента отберут! Разве так можно? Из-под носа уводят! А я что? Бегать должен? Никакого уважения к пожилому человеку! Как Леванчик умер, так я совсем один остался. Чтоб он на том свете новый «мерседес» водил! Что там еще есть, чего у нас нет? Магазины там? У нас до Турции ближе, поехал, купил что захотел! Они так могут? Не могут! Как хорошо, что ты вернулась! Ох, дурная моя голова, я даже не спросил, как ты долетела! Почему не позвонила? Ты же знаешь, что я всех в аэропорту знаю! У меня же троюродная сестра Луиза там работает. Ты бы позвонила мне, я бы позвонил Луизе, ты бы без очереди на этот контроль прошла. И чемодан первой получила!

      – Спасибо, дядя Рафик, я хорошо долетела. Даже раньше на двадцать минут.

      – О! Тогда тебя Або летел! Сын моей Луизы! Очень хорошо он самолет водит, почти так же, как я – машину. Наша кровь.

      – Рафик! Сейчас Або твоей Луизы прилетел? – закричал водитель со встречной полосы.

      – Да! – ответил Рафик.

      – Ты ему скажи, чтобы он нормально летал! Опять раньше прилетел! Меня люди ждут! – крикнул таксист. Светофор уже загорелся зеленым, но таксисты стояли и не думали ехать.

      – Что ты такое говоришь? Сам проспал, а теперь Або виноват? Скажи спасибо, что я Нину везу, у меня времени нет с тобой разговаривать. А твои туристы уже уехали! На другой машине! – Дядя Рафик злобно посигналил и нажал на газ. –  Вот ты мне скажи, Нино, есть совесть у этих людей? Або позже прилетает – они недовольны. Раньше прилетает – они опять недовольны. Что им нужно? Я уже ему говорил сто раз – прилетай вовремя! А он все равно не может! В небе лихачит! Не может он медленно лететь! Я же не могу медленно ехать!

      В подтверждение своих слов дядя Рафик, просигналив, выскочил на встречную полосу и обогнал сразу две машины.

      – Тетя Ася дома? – спросила Нина, поймав паузу в монологе дяди Рафика.

      – Нет, какой дома? Ты что, не знаешь? Она работать пошла. У Мадлены в магазине стоит. Говорит, ей скучно. Она знает, что ты приехала? Конечно, знает. А если знает, то почему я не знаю? Это она тебе Роберта подсунула? Скажи мне, что ты тайно приехала! Иначе я нервничать начну! Почему Ася меня игнорирует, что мне обидно становится?

      – Дядя Рафик, просто так получилось. Не обижайся.

      – Да как я могу на тебя обижаться? Ты же мне как дочка! Разве я могу на дочку обижаться? Только ты к Роберту не садись. Не доверяю я ему – молчит, даже музыку не слушает. Что у него в голове? И женщины у него нет. Холостяк. В рестораны не ходит, ни за кем не ухаживает. Разве это нормально? Да я если женщину красивую вижу, голову сворачиваю так, что у меня шея болит. А почему? Потому что я – мужчина! Да я еще пять раз жениться могу, нет, десять, если захочу! А он? Почему не разговаривает? Как можно с пассажиром не поговорить? Это же неприлично! Надо же спросить, как дела, куда едет, зачем едет, где живет, как живет. Человеку будет приятно. А Роберту будто неинтересно. Вот ты мне скажи, он такой вид делает или теперь так модно? Чтобы молча ехать? Если я молчать буду, тебе разве приятно будет? Разве ты не удивишься?