Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве. В. И. Зажицкий

о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках, о лицах, оказывающих содействие органам на конфиденциальной основе, а также об организации и о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий»[86]. Дальше автор рассуждает о государственно-правовой защите негласных сведений в сфере оперативно-розыскной деятельности и причинах, по которым такая защита необходима. Очевидно, что по существу он говорит о негласной стороне оперативно-розыскной деятельности, а не о содержании конспирации как самостоятельного принципа этой деятельности.

      В одном из комментариев к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» отмечается, что «указывая на принцип конспирации, законодатель обращает внимание на одну из важнейших черт оперативно-розыскной деятельности – обеспечение секретности способов и источников получения информации»[87]. Следовательно, и здесь принцип конспирации отождествляется с негласной стороной оперативно-розыскной деятельности. В рассуждениях по данному вопросу не выявляется существенных и устойчивых признаков, которые характеризовали бы конспирацию как вполне самостоятельный принцип оперативно-розыскной деятельности[88].

      Существует мнение, что принцип конспирации реализуется посредством негласной формы осуществления оперативно-розыскной деятельности. Иначе говоря, негласность этой деятельности рассматривается в качестве средства обеспечения ее конспиративности[89]. Высказывается даже опасение, что неопределенность принципа конспирации может предрасполагать к беззаконию. «Благодаря его неопределенности в законе, – пишет А. Ю. Шумилов, – под необходимость соблюдения конспирации можно с успехом подвести совершение любого беззакония, заявив, например, что о нем гласно вести речь нельзя. Так, в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 15 Федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности” оперативно-розыскные органы наделены правом “использовать в целях конспирации документы, зашифровывающие… ведомственную принадлежность… организаций, помещений”. Предположим, что под “крышей” какой-нибудь фирмы представители этих органов займутся противоправной деятельностью. Проверить, чем они фактически занимаются, будет де-юре весьма затруднительно, так как в этом Законе предусмотрена для потенциальных нарушителей возможность, позволяющая сослаться на конспиративный характер деятельности»[90].

      Представляется, что суждения автора несколько тенденциозны, а опасения значительно преувеличены. Но несомненно одно – необходимы уточнения. Конспирация – это «методы, применяемые нелегальной организацией для сохранения в тайне ее деятельности и членов; соблюдение тайны»[91]. Отсюда следует, что методы конспирации направлены на обеспечение негласного характера оперативно-розыскной деятельности. Иначе говоря, конспирация – одно из основных условий негласного

86

Маркушин А. Г. Указ. соч. С. 48.

87

Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Отв. ред. А. Ю. Шумилов. М., 1997. С. 28.

88

По существу аналогичный подход встречается у других авторов (см.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий. Омск, 1996. С. 11–12; Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Комментарий / Под ред. П. Г. Пономарева. М., 1997. С. 70–71).

89

См.: Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности. М., 1999. С. 23. Кривенко А. И. Взаимодействие следователя и оперативных подразделений при выявлении, раскрытии и расследовании преступлений. М., 2003. С. 64.

90

См.: Шумилов А. Ю. Проблемы законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности. С. 72.

91

Словарь иностранных слов. М., 1983. С. 247.