Нас нет. Марья Коваленко

резко расхотелось. Нет, желание никуда не исчезло – то, что должно было стоять, стояло. Затылок приятно покалывало. С физиологией все было в порядке. Но картинка перед глазами больше не возбуждала.

      Я сам не мог объяснить себе, что произошло. Женские глаза, губы, грудь были прежними. Четыре месяца устраивали. Ни о какой замене не думал. А тут…

      Смотреть не хотел!

      Провел пальцами по губам. Позволил обхватить и мазнуть языком. А потом резко вздернул Вику вверх. Наклонил над спинкой дивана. И, быстро раскатав презерватив по стволу, вошел в уже влажную плоть.

      – Денис… Да-а…

      Любовница даже не попыталась протестовать. Расставив ноги, она поднялась на носочки и толкнулась навстречу. Услужливая и доступная.

      – Выгнись!

      Я наклонил ее голову. Не заботясь о макияже, буквально вжал лицом в мягкую подушку на сиденье. И с оттяжкой ударил еще сильнее.

      На всю длину.

      Без жалости.

      – Да, да! – послышалось снизу. – Так! Денис! Умоляю!

      Вику тряхнуло. Ноги разъехались еще шире, а прогиб стал таким глубоким, каким не каждая гимнастка могла бы похвастаться.

      Полная открытость и свобода. Мечта любого извращенца, а не женщина!

      Но, будто кто-то проклял, мне и этого было мало.

      – Молчи! – Не хотел слышать ее. Ни вздохов, ни шепота. – Просто молчи!

      Я толкнулся сильнее.

      Раз.

      Два.

      Три.

      Стал вколачиваться в женское тело с такой скоростью, что перед глазами поплыло.

      Тянул на себя ягодицы.

      Сминал их, словно тесто.

      Хлопал ладонями по разгоряченной коже. Докрасна. Вышибая из Вики стоны и приглушенное «Да!». Заставляя скулить и царапать обивку дивана.

      Не жалел ни ее, ни себя.

      Долго.

      Глубоко.

      Быстро.

      Словно с цепи сорвался… оголодал до звериного состояния.

      Двигался. Двигался. Двигался. И чуть не рычал от того, насколько все было не то. Не так. Пусто.

      – Милый! Любимый! Да! – Вика уже и забыла о моем приказе.

      Она орала под скрип мебели и стук подлокотника о стену. Изгибалась и стонала. Сжимала меня, пульсируя. Быстро, сильно, шалея от своих ощущений.

      А я, как последний импотент, все толкался в нее. Как долбаный испытатель, менял углы.

      До финального взвизга Вики.

      До собственного стона. С отчаянием. Со злостью.

      До удара в стену и крика: «Хватит! Хватит уже! Хватит!» – сорванным, знакомым голосом.

      Глава 9

Елена

      Меня трясло. Это было хуже лихорадки. Хуже панической атаки. От звуков за стеной не спасали ни подушка на голове, ни одеяло.

      Я слышала все эти стоны, хрипы, крики «Денис!», шлепки… так четко, словно не было никаких стен. Кожей чувствовала происходящее в соседней комнате. Каким-то неизвестным органом чувств ощущала чужую похоть, желание и почему-то ярость.

      От этого невозможно было укрыться. Не получалось переждать.

      Сердце барабанило как сумасшедшее. В висках стучало.

      Я,