Приемный ребенок. Дженни Блэкхерст

новый кабинет так сильно отличается от старого, что он вполне мог бы находиться на другой планете. Это открытый офис, письменные столы разделены перегородками, которые не закрывают полностью головы сотрудников, не создавая иллюзии уединения. Всего в офисе работают двенадцать человек. По крайней мере, мне так сказали сегодня утром, но большинство из них работают в других офисах половину недели, поэтому здесь редко бывают заполнены все рабочие места. Тем не менее офис очень сильно отличается от моего личного кабинета со стильным дизайном, и, самое главное, там я работала в тишине, а в этом помещении у меня уже создается ощущение, что мне будет трудно дышать. Сегодня присутствуют семь человек, этого достаточно, чтобы стоял постоянный гул. Этот шум, создаваемый разговорами, напоминает неисправный кондиционер.

      – Отлично, что ты наконец пришла, – говорит Люси, которой дали незавидное задание все мне показать, представить всем и ввести в курс работы государственной службы. Сегодня утром она уже рассказала мне, как здесь пьют чай, собираются за тортом в дни рождения, и показала шкафчики, куда вешают одежду. Она улыбается, делая ударение на слове «наконец», и демонстрирует, что ко мне лично претензий у нее нет. – Вскоре ты сама поймешь, что это за место. Зачем что-то делать за неделю, если можно растянуть на три месяца? Мы заранее не знали, что место освобождается, но тем не менее начальству потребовался месяц, чтобы дать объявление. Поэтому и накопилось столько документов.

      Она замолкает, увидев выражение моего лица.

      – Так, я тебя пугаю, – продолжает Люси. – На самом деле все не так плохо. Государственная служба – и этим все сказано. Ты ведь раньше работала в частном секторе, да? Не понимаю, почему ты захотела уйти из частной фирмы и работать на государство. Да я бы все на свете отдала, только бы попасть в частную фирму.

      Она смущенно хихикает, а я пытаюсь превратить свою гримасу в улыбку. Здесь все такие? Я не привыкла к такому подходу – «они и мы», и я также не привыкла к коллегам, которые рассказывают тебе свою историю жизни до того, как ты успела сесть за свой письменный стол. Я работала в Morgan and Astley шесть лет и почти ничего не знала про личную жизнь своих коллег.

      Впиваюсь ногтями в кожу между большим и указательным пальцем, чтобы остановить приступ тошноты, которая поднимается у меня к горлу. Что я наделала? Я на самом деле сломала себе карьеру и оказалась здесь? Сейчас все кажется очень нелепым, словно я была пьяна и не помню, что делала, и не помню причины, почему я это делала. «Тебе повезло, что у тебя вообще есть работа, – напоминаю себе. – В особенности такая хорошая, как эта. «Добрый помощник» – отличная организация, обеспечивающая поддержку детям с душевными проблемами по всей стране. Она помогаем тем, кому нужна помощь, а не только слетевшим с катушек отпрыскам богатеньких родителей. Деткам типа… нет, не надо сейчас о нем думать».

      – Шкаф с канцелярскими принадлежностями в коридоре, рядом с администрацией. Ключ у Джой, но только для того, чтобы туда не засовывали свое барахло. Я тебя к нему вскоре отведу, чтобы ты взяла все, что нужно для работы, а то у тебя совершенно пустой письменный стол. Создается