Тёмное прошлое. Пальмовый дневник каракала полиции. Анна Старобинец

Никто не открыл. Только Медоедик заплакал ещё громче. Я толкнула дверь – и она распахнулась с противным скрипом. Очень странно. Медоедка всегда запирает её изнутри от хищников.

      Я вошла. В норе пахло мёдом и грязными пелёнками Медоедика. Рыдания Медоедика неслись из подвала, а когда он на несколько секунд умолкал, чтобы набрать в лёгкие воздуха для очередного вопля, слышались звуки бубна и монотонный бубнёж шамана.

      Я прошла по коридору. На полках, как обычно, была целая выставка горшочков с мёдом, но я заметила, что некоторые перепутаны местами: Медея всегда расставляет их по размеру в порядке убывания, а тут за горшком поменьше стоял горшок побольше. На неё это было непохоже.

      В роскошной гостиной в бананово-лимоновом стиле было не убрано. Диван, обтянутый лимонной кожурой, липко блестел от мёда, к спинке его прилипло несколько перьев. Я всерьёз забеспокоилась: Медея всегда держала дом в идеальной чистоте и первую уборку делала рано утром, как только просыпалась.

      По винтовой баобабовой лестнице я спустилась в подвальное помещение – там у шамана была гримёрная. В ярко-голубом свете встроенных в потолок скорпионов, перед огромным, во всю стену, переливавшимся радужными цветами александритовым зеркалом, в центре гримировочного стола лежал и вопил запелёнутый Медоедик, а вокруг него скакал взъерошенный, обмазанный мёдом и обклеенный перьями шаман с бубном.

      В первую секунду я подумала, что Медоед-шаман спятил и решил принести собственного детёныша в жертву Богам Манго. Но потом он запел, и я поняла, что ошиблась:

      Деточка саванны!

      Слушайся шамана!

      Не ори мне в ухи!

      Я тебе спою!

      

      К тем, кто орёт в ухи,

      Прилетают духи

      И сжирают душу,

      Баюшки-баю!

      Деточка шамана!

      Не ори в саванне!

      Хватит этих воплей!

      Ради всех богов!

      Боги строги, опля!

      Боги благи…

      – Он не перестанет орать, если ты будешь плясать над ним с бубном и петь, – вмешалась я. – Скорее наоборот.

      – Я другого способа, кроме как камлать с бубном, не знаю. Только так я умею заставить зверя вести себя правильно. Если этот способ с ним не работает, что же мне тогда делать, о Боги Манго?! – Медоед в отчаянии трижды клацнул зубами.

      

      – Я сегодня за Богов Манго. Сейчас передам, что они велят тебе делать.

      – Кыся мяу!.. – всхлипнул Медоедик.

      – С тобой тоже говорят боги? – изумился шаман. – А я думал, они с самками не общаются. Впрочем, разве что с полиции каракалами… Что они велят сделать, чтобы он успокоился?

      Медоедик заверещал с новой силой.

      – Боги Манго велят подмыть Медоедика, сменить ему пелёнку и накормить его.

      – Под-мыть?..

      – Вылизать ему шерсть под хвостом.

      – Но… я этого не умею… Такие вещи же самка делает… Этим всем Медея же должна заниматься… – растерянно забормотал Медоед, испуганно тряся головой и звякая бубном.

      – Почему же она этим не занимается? – задала я единственный