Божественные соперники. Ребекка Росс

небрежно. Что-то случилось дома, Уинноу?

      – Нет, сэр, – слишком поспешно ответила она.

      Он смерил ее пристальным взглядом, прищурив один глаз.

      – Еще раз, сколько тебе лет?

      – Восемнадцать.

      – Ты бросила школу этой зимой, так?

      Айрис не любила думать о нарушенном обещании Форесту, но кивнула, чувствуя, что Зеб пытается копнуть глубже. Он хотел знать больше о ее личной жизни, и Айрис напряглась.

      – У тебя есть братья или сестры?

      – Старший брат, сэр.

      – И где он сейчас? Чем зарабатывает на жизнь? – не унимался Зеб.

      Айрис отвела взгляд, рассматривая пол в шахматную черно-белую клетку.

      – Он был подмастерьем у часовщика. А теперь на войне. Сражается.

      – Полагаю, за Энву?

      Девушка снова кивнула.

      – Поэтому ты бросила «Уинди-Гроув»? Потому что твой брат уехал?

      Она не ответила.

      – Какая жалость. – Зеб вздохнул, выпуская клуб дыма.

      Айрис знала, какого мнения Зеб о войне, и это ее всегда задевало.

      – А твои родители?

      – Я живу с мамой, – коротко ответила она.

      Зеб достал из кармана небольшую фляжку и налил несколько капель себе в чай.

      – Я подумаю над тем, чтобы дать тебе другое задание, хотя обычно так не делаю. А пока – некрологи должны лежать у меня на столе к трем.

      Айрис вышла, не сказав ни слова.

* * *

      Готовые некрологи она положила на стол босса на час раньше, но не ушла. Осталась на своем рабочем месте, чтобы подумать над эссе на случай, если Зеб даст ей шанс побороться с Романом.

      Однако слова никак не шли. Айрис решила подойти к буфету и налить себе свежего чаю, но тут увидела, как в офис входит Роман Крутой Китт.

      К ее облегчению, он весь день где-то пропадал, зато теперь шел вприпрыжку, словно его переполняли слова, которые необходимо выплеснуть на бумагу. Его щеки раскраснелись от прохлады ранней весны, а плащ был забрызган каплями дождя. Роман сел за стол и полез в сумку в поисках блокнота.

      Айрис наблюдала за тем, как он вставил лист в пишущую машинку и начал лихорадочно печатать. Отрешившись от всего мира, он погрузился в свои слова, и Айрис не стала возвращаться к своему столу окружным путем, как она часто делала, а прошла прямо мимо него. Китт ее не заметил, и Айрис, потягивая чересчур сладкий чай, уставилась на свой пустой лист.

      Вскоре все начали расходиться по домам, за исключением ее и Романа. Настольные лампы гасли одна за другой, однако Айрис осталась. Она печатала медленно, вымучивая каждое слово, тогда как Роман через два стола от нее неутомимо стучал по клавишам.

      Мысли Айрис перенеслись к войне богов.

      Это было неизбежно: война словно бы всегда теплилась на задворках ее сознания, пусть даже бушевала в шестистах километрах от Оута.

      «Чем это закончится? – гадала она. – Один бог будет уничтожен или оба?»

      Завершение часто кроется в истоках, и Айрис принялась печатать то, что знала. Обрывки новостей, которые носились по свету, достигая