Курьер. Карен Шахназаров

нет? – поинтересовался я.

      Катя вздохнула и полезла в холодильник за лимоном.

      Я сделал себе большой бутерброд с маслом и сыром, а сверху еще положил изрядный кусок колбасы. Налил чай в блюдце и долго дул на него, чтобы остыл.

      – Тебе в детстве не говорили, что чавкать неприлично? – сказала Катя.

      – Говорили.

      – А зачем чавкаешь?

      – Хочется…

      Катя рассмеялась.

      – А ты ничего… – сказал я.

      – В смысле?

      – Ну, знаешь, так у тебя все в порядке… и фигура… Ноги там…

      – Это – в маму. У нее тоже ноги длинные.

      – Интересно было бы посмотреть.

      – Она попозже будет.

      – Знаешь, – сказал я, – у нас в школе учительница физики была… Такая симпатичная… Знаешь, такая фигура и грудь… В общем, интересная женщина.

      – Ну и что? – Катя была заинтригована. Она прикрыла дверь и подсела ко мне ближе.

      – Да ничего. Один раз она нам фильм показывала… Понимаешь, такой учебный фильм про всякие физические явления. А я сидел один, на задней парте… Она села рядом, и… В общем, света не было, а она рядом… Я так разволновался и потихоньку к ней придвинулся…

      – А она? – спросила Катя шепотом.

      – Она сидит, как будто ничего не происходит. Короче, я ее обнял потихоньку…

      – А она?

      Я сделал себе новый бутерброд и продолжал беспечно:

      – Она ничего. Сидит смотрит. Ну, потом, после урока, она говорит: «Мирошников, – это моя фамилия, – зайди ко мне после уроков».

      – А ты?

      – Ну, я и зашел… Она была в лаборантской. Знаешь, колбы там всякие и прочая дребедень… Она меня увидела, и грудь у нее вздымается, как волны на картине Айвазовского «Девятый вал». Я говорю: «Надежда Ивановна, я без ума от вас…» А она: «Мирошников, я – твоя…» И как бросится мне на шею! Ты понимаешь?

      – А ты не врешь?

      Я увидел, какое уважение засветилось в Катиных глазах.

      – С какой стати я буду тебе врать?

      – И что же потом было?

      Я не предусмотрел возможности подобного вопроса и замялся.

      – Да потом она в другую школу перешла, – уклончиво ответил я. – В общем, как-то все на том закончилось.

      Катя мечтательно вздохнула.

      – Да, – сказала она. – Я тоже была влюблена в одного учителя. Он у нас в десятом классе литературу и русский преподавал. Такой видный мужчина был… с усами…

      – Ну и как ты?

      – Да никак. Я один раз ему письмо написала, но он не ответил. Ты же понимаешь, я девушка, мне неудобно навязываться…

      – Это конечно, – согласился я.

      Мы замолчали. Мой рассказ явно произвел на Катю неизгладимое впечатление.

      – Ты вообще чем занимаешься? – спросил я.

      – Учусь в МГУ, – ответила Катя. – На первом курсе.

      – Понятно, – сказал я. – Я тоже мог бы сейчас учиться на первом курсе.

      – И что же?

      Я пожал плечами:

      – Да не захотелось.